Коррида на раздевание

– Отверни ей голову и сам посмотри, очень неудобно фотографировать, – начала я оправдываться. – Объясните, что случилось? Я сломала Клеопатру Евгеньевну? Не туда нажала? Не то активировала?

– Точно, – хором произнесли мужчины, потом Костин добавил:

– Твоя ошибка – наша удача.

– Ничего не понимаю! – пожаловалась я.

– Слушай молча, – приказал Филипп и взял в руки куклу, – секундос. Сейчас начнется спектакль.

Глава 37

Послышалось журчание воды. Я вздрогнула, полное ощущение, что в кабинете установлена раковина и кто-то открыл кран.

– Ля-ля-ля, – пропел женский голос.

Я сразу узнала Клавдию Жестянкину.

– Что на носу? – спросила она. – Никак прыщ! Вот…!

Раздался шум спускаемой из бачка воды, потом стук. Вмиг стало ясно, что я слушаю запись, которая сделана в туалете. Клавдия ополаскивала руки и совершила частую ошибку тех, кто решил, что он находится в сортире один, не проверив, все ли кабинки свободны: начала вести себя так, словно она одна в уборной.

– Надеюсь, у тебя… фурункулы пойдут по всей морде и…! – зло прошипело сопрано.

– Кирпичникова! – не удержала я возгласа.

Филипп кивнул и прижал палец к губам.

– Какого… ты растрепала про Варьку? – продолжала Алевтина. – Тебе… дом купили, денег давали. Уговор был: ты молчишь в тряпочку.

– Рта не открывала, пока вы платили, – кинулась в бой Клава, – обещали всегда меня поддерживать, а сами перестали.

– Ты получила вагон денег! Пора и успокоиться.

– Ты нарушила договоренность, теперь у меня руки развязаны. Кстати. С тебя миллион!

– …! За что?

– Не поняла? Афанасий умер. А ты жива.

– С чего мне умирать?

– А сыну твоему с чего тапки отбрасывать? Думаешь, я не знаю?

– Что?

– Хватит…! Ты не дура, но и я не чугун с картошкой! Хочешь прямо в морду… правду? Ща получишь.

Меня передернуло. Некоторые люди, находясь в обществе, производят впечатление тихих, интеллигентных. От них не ждешь залихватских ругательств. Жестянкину я еще могла заподозрить в употреблении ненормативной лексики. А вот про жену Кирпичникова такое не подумаешь. И пожалуйста! Сейчас обе особы матерятся так, что им позавидует пьяный грузчик.

– Кто Варю зарезал? – продолжала Клавдия.

– Афанасий!

– Не клевещи на мертвого…! В Стеклову нож законная жена Сергея воткнула. То есть ты!

– …? Дура!

– Нет, – неожиданно спокойно ответила Клава, – просто, когда я вашу квартиру отмывала, у меня вопросы возникли. Если человеку горло перерезать, представляешь, сколько крови вылетает? Фонтан. Сердце пока работает, содержимое сосудов качает, оно вверх толчками взлетает. Что я увидела, когда в кухню вбежала? Кругом красные лужи, потеки. Варя вся в кровище, ты тоже. У тебя и платье, и волосы, и руки, и лицо измазаны. А у Фаси? Рукава рубашки запачканы, правый намного больше левого. На сорочке пара пятен, все они пониже груди. Брюки чистые, только обшлага замараны. И как он таким аккуратненьким, перерезав горло девке, остался? Да он должен был с головы до ног уделаться.

– В бабе пропал эксперт, – скороговоркой произнес Костин, – она нарочно дурой прикидывается. На самом деле намного умнее, чем кажется.

– Что Афанасий увидел? – говорила тем временем Жестянкина. – Мамаша… Вся в кровище! На полу тетка, у нее вместо шеи дыра, рядом тесак лежит. А ты его стала просить на себя вину взять!

– Ой, хватит! Напридумывала!..!

– Нет! Я знаю точно!

– Рядом стояла? Фонарь держала?

– Очнись! Кто за Афанасием в лесной школе ухаживал? Почему не мать с мальчиком поехала?

– Потому что, кроме него, еще двое детей были у меня дома! И муж!

– Нет! Афанасий не хотел тебя видеть. Конкретно отцу заявил: «Уеду. Только без матери». И он всю правду рассказал!

– Врешь!!!..!

– Ай, ай! Ладно я, медсестра тупая, иногда позволяю себе крепкое словцо. Но ты же интеллиХенция!

Клавдия ехидно засмеялась.

– Почему вы меня наняли? Боялись, вдруг Фаська язык распустит. И правильно опасались! Афанасий объяснил, как дело обстояло. Ты не знала, что парень дома. Он удрал со второго урока, пришел домой, лег в своей комнате на кровать и заснул. Разбудил его громкий разговор. Афанасий испугался, когда твой голос услышал, понял, что мамаша не на работе, а дома. Вторую тетку он не знал, но стал ваш лай слушать и все понял. Выходить из комнаты он не собирался, кому охота угодить в центр извержения вулкана? И вдруг вопль и жуткая тишина… Парень перепугался, побежал на кухню. Я в спальне хозяина убирала, дверь открыта была, видела, как он мимо промчался. А еще раньше, когда я в одиннадцать на работу приехала, заметила, как он домой тихонько вошел, на одежде свежие капли какой-то еды. Да выдавать парня не собиралась. Решил уроки прогулять? Не мое дело. И не собиралась я глядеть, что там в столовой-кухне происходит. Меньше знаешь, крепче спишь. Удивилась, правда, что гостья не орет больше, скандал затих. И вдруг твой голос, Алевтина:

– Любимый! Она у нас папу отнять хотела, легла с ним в кровать…! Не хотела я ее убивать, припугнуть решила, чтобы она ушла. Случайно получилось. Спаси меня! Меня навсегда посадят, что тогда с тобой будет! Возьми вину на себя. Тебя сильно не накажут.