Корсар

Я уже собирался сниматься с якоря, но с флейта передали, что назначенный на него капитаном Хендрик Пельт еще не вернулся с берега. Он прибыл через полчаса на четырехвесельном тузике, причем направился первым делом к шхуне. Выражение лица было такое сосредоточенное, будто привез известие о готовящемся нападении на нас шведских кораблей. Вполне возможно, что шведы уже знают о нас, но вряд ли у них есть поблизости военные корабли.

— Я прослужил вам много лет верой и правдой, — начал торжественно Хендрик Пельт, — но я уже старый, здоровье начало подводить. Хочу осесть на берегу.

— Дело твое, — не стал я возражать. — Если хочешь, можешь плыть домой прямо отсюда. Долю с гукеров получишь сейчас, а с флейта — передам вексель с оказией.

— Вот я и хотел поговорить на счет флейта, — уже менее торжественно произнес он. — Хочу купить его вместе с оставшимся грузом. За исключением причитающейся мне доли. Я договорился с местными банкирами, дадут кредит под груз. Если судно будет мое, под голландским флагом, мне разрешат продать здесь груз.

Так понимаю, на сам флейт у него денег хватает и без кредита. Что ж, он мне, действительно, прослужил верой и правдой много лет. Пусть на награбленное встретит достойно старость. И мне не надо будет думать, как довести приз до Нарвы.

— Я не против, — сказал ему.

На груз тут же нашелся покупатель, так что банковский кредит был лишь прикрытием. Флейт оценили из расчета пятьдесят талеров за тонну водоизмещения. Хендрик Пельт, получив свои доли от проданных фиш-гукеров и оставшегося на шхуне груза, рассчитался с нами за флейт и стал его владельцем. Судно сразу ошвартовалось к пирсу для выгрузки и последующей погрузки бочек с селедкой, чтобы отвезти их в Амстердам. Экипаж Хендрик Пельт оставил старый, только капитана списал. Наверное, чтобы капитан побыстрее сообщил Петеру Гигенгаку, что у того непредусмотренные изменения в бизнесе. При расставании мой бывший шкипер даже прослезился малость. Наверняка сбылась мечта, которую он вынашивал всю жизнь. Мне стало жалко Хендрика Пельта: как жить без недосягаемой мечты?!

72

По пути в Нарву нам не попалось ни одного торгового судна под шведским флагом. Видел караван из шести торговых судов под английским флагом, которые шли от Ирбенского пролива, наверное, из Риги или Вентспилса, который сейчас называется Виндава и является довольно крупным портом по меркам Балтийского моря. Военного шведского флота не увидели даже на рейде Таллина (Ревеля). Шведские военные моряки пока предпочитают в холодную погоду стоять в Стокгольме, готовиться к зиме.

Из Нарвы я отправил Александру Меньшикову, как губернатору города, отчет о проделанной работе — захвате двух корсаров и шведского флейта с грузом, к которому приложил в серебряных монетах десятину, причитающуюся государству, судовые документы и грузовую декларацию флейта, оба шведских корсарские патенты и рекомендацию на Вейлра дю Ганьо. Еще одно письмо было послано в Москву директору Московской навигацкой школы Якову Брюсу с отзывами на присланных ко мне на практику гардемаринов. Самих гардемаринов, как и остальных матросов, отпустил на зиму по домам. Им теперь было, на что погулять и о чем рассказать соседским девицам и не только. Морские пехотинцы остались охранять судно и нести службу в городском гарнизоне. Они — из бывших крепостных, отпуск им не положен. Часть привезенного груза оставил себе, а остальное продал псковским купцам, получив примерно на треть меньше, чем если бы реализовал в Копенгагене.

Награбленное вложил в развитие российской экономики — накупил поместий и лесов, которые по дешевке продавали шведские дворяне, у которых собственность не конфисковали, что не прибавило им желания становиться подданными русского царя. Как ни странно, таких было много. Поимев возможность увидеть российскую армию в деле, они перестали верить, что эти земли вернуться в собственность шведской короны. Также накупил разных мелких предприятий типа водяных и ветряных мельниц, лесопилок, мастерских по производству льняной ткани и пеньковых канатов.