Корсар

К месту несения службы мой полк прибыл двадцать первого апреля. На следующий день переправлялись на правый берег. Теперь плавсредств было намного больше, так что управились всего за три часа. Двадцать третьего армия под командованием генерал-фельдмаршала Шереметева направилась в сторону Ниеншанца. Двигались по плохим лесным дорогам, раскисшим, вязким. Особенно задерживала осадная артиллерия, а оставлять ее без сильной охраны командующий не рисковал. Местные жители, в большинстве своем русские, утверждали, что где-то неподалеку тот самый неуловимый генерал-майор Крониорт с большим войском. К концу второго дня пути встали на привал километрах в пятнадцати от крепости. В ночь Шереметев отправил на лодках к Ниеншанцу на разведку две тысячи солдат под командованием полковника Нейтгарта и капитана Глебовского. Почему-то посылать драгунов по суше не хотел. Впрочем, я не рвался в бой. Крепость мы захватим, потому что в этом году будет основан Санкт-Петербург. Я помнил, как праздновали трехсотлетие города, как раз стоял в порту под выгрузкой.

Разведка вернулась к полудню. Я находился в шатре главнокомандующего. Совещание закончилось, но Шереметев предложил мне задержаться, испить с ним кьянти, груз которого привезли ему через Черное море, затем по Днепру до Смоленска, а оттуда в Псков. По словам генерал-фельдмаршала, только я способен оценить всю прелесть этого божественного напитка. По моим догадкам, сыграла роль хорошее отношение Петра Первого к Александру Меньшикову, а последнего — ко мне. Фаворит царя не забыл, кто в прошлом году поставил на нем крест, а кто нет. Позавчера при встрече, в присутствии Шереметева, он облобызал меня и обозвал милейшим другом. Мы цедили итальянское вино из новых серебряных кубков емкостью грамм на триста, когда денщик доложил, что прибыл капитан Глебовский.

Капитану было под тридцать. Из-под треуголки, которую Глебовский не соизволил снять, торчал вправо курчавый темно-русый чуб. Это сейчас мода такая у польских шляхтичей. Тонкие усики торчали острыми и, как думаю, намазанными чем-нибудь, чтобы не теряли форму, концами вверх. Завидев такого бравого вояку, панночки будут падать штабелями.

— Господин генерал-фельдмаршал, мы незаметно подкрались к городу. Враг не ждал нас. Мы напали внезапно на заслон, который стоял у рва. Двенадцать человек убили, двоих взяли в плен. Догнали их уже около самых ворот, закрытых перед нашим носом. Некоторые солдаты даже забирались на бастион. Если бы был приказ, мы бы захватили крепость, — с сильным польским акцентом хвастливо доложил он.

Шереметев смотрел на него так, будто впервые в жизни видел подобного дурака.

Я перевел взгляд главнокомандующего в слова:

— Если бы захватили крепость, ты бы уже сегодня стал полковником.

— Я предлагал продолжить атаку, но полковник Нейтгарт сказал, что без приказа нельзя, — произнес смущенно капитан Глебовский, до которого, видимо, только сейчас дошло, какой шанс упустил.

Полковник Нейтгарт — немец. Со всеми вытекающими. Любую инструкцию выполнит от и до, но отклонений от нее, даже гениальных импровизаций не ждите. Порядок есть порядок, тем более, немецкий, который всем порядкам порядок. Если все немцы вдруг исчезнут, то не с кем будет сверяться, и мир опять ввергнется в хаос, в каком находился до появления этой нации на планете. Хотя есть мнение, что люди появились от скрещивания немца с обезьяной.

— Трубить поход, — приказал генерал-фельдмаршал денщику, а мне печально молвил: — Пойдем брать крепость большой кровью, раз уж малой не сподобились.

53