Корысть на пьедестале

– Мы с тобой на брудершафт не пили, и не надо мне «тыкать», – нахмурилась Василиса. – Стриптизом у нас занимается Альберт Иванович…

Она замолчала, двумя движениями поправила прическу и непривычно легким шагом вышла из кабинета, увлекая за собой Тимоху. Найдя Альберта, переадресовала ему парня, глянула на него с насмешкой и через служебный вход покинула клуб.

Выехав на дорогу, Василиса почти сразу же увидела Тимоху. Он стоял у обочины с кислым видом, одна рука в кармане, в другой – дымилась сигарета. Видно, чем-то не угодил он Альберту, и тот отшил его, немудрено, если коса нашла на камень.

Она и сама не поняла, как руки повернули руль вправо, а нога нажала на педаль тормоза. Останавливаясь напротив парня, она разблокировала двери – все так же неосознанно, как будто не разум руководил ею, а инстинкты, причем не самого высокого пошиба.

Он открыл дверь, сунул голову в салон и только тогда увидел ее:

– А-а, это ты!

Василиса и глазом не успела моргнуть, как он оказался рядом. Ну да, она хотела его подвезти, только для того и остановилась, иначе и быть не могло. По его скудному, но нахальному разумению не могло.

– Ты почему не в клубе?

– Да из-за тебя все… – укоризненно махнул он рукой.

– Из-за меня?!

– Ну, ты с таким отвращением сказала про стриптиз… Как будто я не человек какой-то, а ничтожество… Короче, проняло меня! – Он снова махнул рукой, но больше с одобрением, чем с упреком.

– Прямо-таки проняло? Стыдно стало?

– Ну да… Если бы ты меня к себе в охрану взяла, я бы согласился. Лучше в охране в «семейниках», чем перед бабами в стрингах…

– Ты же из Москвы, да?

– Да, как бы из Москвы… А так я из Челябинска, где устроюсь, там и живу. Если возьмешь к себе в охрану, здесь буду жить, тут у вас и квартиры подешевле.

Василиса кивнула, снимать квартиру в Задорске не так дорого, как с внутренней стороны кольца. А еще есть деревня Демидка, там у нее домик, в котором она не так давно закончила капитальный ремонт, и Тимофей мог бы поселиться в нем. Бесплатно. Она бы иногда заезжала туда… Да, она любила своего мужа, и он совсем не стар, еще полно пороха в пороховницах. Но ведь и не молод, а Тимофей – настоящий жеребец…

– Ну, так что? – Парень не просто смотрел на нее, он видел, чувствовал, как в ней бурлит и колобродит.

– Извини, но у нас полный штат, свободных вакансий нет, – взяв себя в руки, но пока еще не совсем уверенно сказала она.

– Но ведь можно что-то придумать…

– Нет! – отрезала Василиса. – Извини!

– А если…

– Мне пора! – Она кивком головы показала ему на дверцу.

– Я думал, ты меня подвезешь. – Он пытался улыбаться, но злость уже взяла его за душу.

Он злился, как баловень судьбы, которому обычно все давалось легко, но вдруг не заладилось, отсюда раздражение, досада, а там до бесконтрольной ярости недалеко.

– Индюк думал… Да в суп попал, – немного подумав, добавила Василиса.

Стоит ей сейчас набрать номер, и через минуту здесь будут ребята из охраны, до супа, может, не дойдет, а отбивная вполне реальна.

– Мне что, выходить? – Он, казалось, не мог поверить в такой исход.

– Да, и больше не появляться.

– Почему?

– Я все сказала! Будь мужчиной!..

Тимофей раздраженно вздохнул, открыл дверь, но, поставив ногу на землю, зацепился взглядом за Василису. Зацепился, как будто пытался удержаться за слабые струнки в ее душе. Но не судьба. Она избавлялась от него решительно и бесповоротно. Она не животное, и, если Тимофей появится у нее на пути еще раз, она точно вызовет охрану…

Волосы ровные, густые, на ощупь – шелковые нити, но пахли они почему-то хлопчатобумажной тканью. Женя вымыла голову, высушила волосы, но духами не взбрызнулась. Да, сегодня ее волосы пахли новенькой, только-только с фабрики, армейской хлопчатобумагой. В годы его армейской юности этот запах впитался в кровь, как в детстве – молоко матери. Но тогда запах военной формы имел вкус неволи, тягот и лишений. Да, тяжело ему тогда было, отцы-командиры драли в гриву, «деды» – в хвост, наряды, караулы, тяжелые марш-броски – все это выматывало и высушивало, институт после такой службы казался детской прогулкой, и за фарцу на пару с Мишей он взялся без всякого страха. Но тогда, в армии, он был молодым, сильным, выносливым, мысли о женщинах фонтаном били в голову, секс казался чем-то невероятным, граничащим с фантастикой. Может, потому этот чертовски приятный запах насыщал кровь не столько воспоминаниями, сколько самой молодостью. Женя казалась той девушкой, которой он грезил в голодную армейскую бытность. Такая же красивая, такая же сексуальная…