Корысть на пьедестале

– Хороший, – кивнула она, всматриваясь в него в поисках подвоха.

Дом в Демидке у них превосходный – портик с колоннами, террасы, эркеры. То ли большой дом, то ли маленькой дворец, но к чему Валентин завел о нем речь? И в глаза почему не смотрит? И руки его не знают покоя, пальцы переплетаются, как вьющиеся в клубке змеи.

– И у тебя домик ничего… Ты ремонт сделала, крышу новую поставила, да?

– О чем это ты? – не на шутку встревожилась она.

– Ну, если вдруг Кириков подъедет, можешь поселить его там. Может, он за голову взялся, все-таки тридцать лет почти… – Он говорил, а смотрел в сторону.

– Я тебя не понимаю! – От волнения у Василисы захолодело под коленками.

Плевать она хотела на Сергея, и слышать о нем не желала, но не зря же о нем зашел разговор. То ни слова никогда, то вдруг – можешь в своем доме поселить.

– Он из тюрьмы должен выйти. А разве я тебе не говорил?

– При чем здесь Сергей? Ты что, бросаешь меня? – Колени подкосились, и ей пришлось искать опору, хорошо, под рукой стояло кресло.

– Я бросаю?! – Валентин не возмутился, а просто задумался, как будто решал, правильно ли она подобрала слова. – Нет, не бросаю… Не то чтобы бросаю… Я же знаю, тебя тянет на волю, может быть, стоит пойти тебе навстречу?

– Ты меня бросаешь! – Василиса со стоном опустилась в кресло.

– Я же знаю, ты все время думаешь о своем Сергее. – Он подошел к окну, резким движением развел в стороны занавески.

– Сергей тут ни при чем! Просто тебе нужен повод, и ты его нашел.

– У меня есть свой человек в твоем клубе, он мне рассказал про парня, который приходил к вам устраиваться на работу. Этот парень был чем-то похож на Сергея. Он же тебе понравился?

Василиса встрепенулась, резко глянула на Валентина, но тот не смотрел на нее, и она снова опустила голову. Как она сразу не поняла, откуда взялся Тимофей? Это же Валентин устроил ей проверку, нашел парня, чем-то похожего на Сергея. Ну, не сволочь! А если бы она вдруг повелась, изменила? Он вроде бы порвал ее клятвенное обещание, которое могло стать предсмертной запиской, а если нет? Если сохранил? Он очень богатый человек, у него есть люди, которые могли бы ее банально застрелить за измену и выдать это за самоубийство. Нет предела человеческому скотству… Но без толку об этом говорить, все равно Валентин не услышит ее. Не изменила ему Василиса, удержалась, но все равно он завел разговор о разводе. Выждал три месяца и завел… Видно, давно уже принял решение…

– Кириков должен выйти в начале следующего года, – сказал он. – Вот я и думаю, зачем мешать вашему счастью? Ты меня слышишь?

– Слышу. Как ты перекладываешь с больной головы на здоровую, слышу… Плевать я хотела на Кирикова. Я тебя люблю!

Сергей ее совершенно не интересовал. Да, его действительно задержали, вроде бы в Задорск привозили, суд, говорят, был, но сколько лет ему дали, она даже не интересовалась. Умерла так умерла…

– Ты себе это внушила, – покачал головой Кузьмин. – Хотела жить в ладах со своей совестью, поэтому внушила. И даже приворот выпила.

– Не было никакого приворота!

– И этого не было? – Он достал из кармана злополучную расписку двухгодичной давности, показал Василисе и у нее на глазах порвал.

– А если бы я тебе изменила с Тимофеем? – язвительно усмехнулась она.

– Осталась бы с голой задницей. Поверь, убивать бы я тебя не стал.

– А как тебе можно верить?

– Не веришь, не надо… – невесело, но и без трагизма пожал он плечами.

– Значит, все?

Сергей, Тимофей, возможная измена, расписка – все это отходило на задний план. Все это в прошлом, а впереди – пустота. Она действительно любила Валентина, и жизнь без него не имела смысла. Она поняла это еще два года назад, в первую свою брачную ночь. Да и он все знал, но решение уже принято, разговор – это всего лишь точка в конце законченного предложения.

– Жизнь течет, все меняется, – вздохнул Валентин.

– Не у всех. Далеко не у всех… – Из ее глаз потекли слезы.

– Моя жизнь течет слишком бурно. Чем быстрей течет река, тем слабее у нее берега.

– Твой берег обрушился, – всхлипнула Василиса.

– Совершенно верно.

– В очередной раз.

– Это тебя не касается.

– Да, уже не касается… Ты уже чужой человек…

– Да, наверное, – кивнул он. – Был бы ребенок…

Василиса еще ниже опустила голову. Валентин провел запрещенный прием, и ей нечем было ему ответить. В таких случаях лучше молчать.

– Ты подписывала брачный контракт, – напомнил он.

Василиса отстраненно махнула рукой. Она выходила за него замуж не из-за денег и, с легкостью подписав кабальное для нее соглашение, подтвердила это. А подписала действительно с легкостью, потом, правда, спохватилась, почувствовала себя дурой.

– Я обещал тебе вечную любовь, но жизнь взяла свое… Дом этот остается за тобой, клуб тоже… Все, больше ничего.