Кошачьи проделки

Когда я спросила, будет ли это иметь последствия, Чарльз ответил: нет, если вовремя это заметишь. Мы, вероятно, испортили сцепление. И также сожгли тормозные колодки, но что может значить такая мелочь? Он издал глухой смешок и пнул по колесам прицепа. По крайней мере они не спустили.

Вообще-то наша машина довольно крепкая, и похоже, ей это не причинило никакого вреда. Когда я позвонила Полин, та сказала, что кошки тоже чувствуют себя хорошо и едят, как поросята. Да, она кормит Сесса отдельно. Она поняла, что я подразумевала, когда сказала, что он настоящий обжора. Сесс не только ел в два раза быстрее Шебалу, он также усовершенствовал систему глотать, не жуя. Во время трапезы он, поглядывая на миску Шебалу и считая, что ей положили больше, одновременно выхватывал из чужой миски половину содержимого одним мощным, только Сессу подвластным глотком, а затем стремглав возвращался обратно к своей.

Нет, сказала она, он не замарал свою репутацию. (Я предупреждала по поводу его пунктика насчет шерсти. На тот момент он уже довольно давно не обмачивал свое одеяло, но неизвестно было, когда это может повториться. Нахождение вдали от дома могло бы стать для него побудительной причиной, особенно если он решил, что неделание этого и стало причиной его удаления от дома.) Он исправно пользуется своим туалетным лотком, сказала Полин. Ведет себя тише воды, ниже травы. Что же касается Шебалу, то она милашка – точь-в-точь как ее папа (Валентин, отец Шебалу, Чемпион из Чемпионов, тоже был одним из котов Полин).

Итак, испытывая удовлетворение оттого, что кошки в хороших руках и что, кажется, сцепление и тормозные колодки выжили, мы провели нашу экспериментальную неделю в Дорсете. Чарльзу так понравилось проживать в автоприцепе, что, поддавшись эмоциям, он купил магнитофон, чтобы проигрывать музыку по вечерам. «Вот это жизнь! – сказал он, делая паузу между пронзительными звуками духовых инструментов, тем временем как из-за живой изгороди ему отвечала какая-нибудь корова. – Цыганский дух. Чувство свободы. Почему мы не делали этого раньше?» Он полагал, что может с этим магнитофоном сочинять музыку. Он не чувствовал такого вдохновения уже много лет.

Не то заговорил он в конце недели, когда на обратном пути домой оказалось, что мы едем не в ту сторону, через Лэнгпорт. Я осуществляла навигацию и пропустила поворот. А поняла это, как только мы его проехали. Но невозможно подъехать с прицепом к обочине и развернуть его в обратную сторону, как можно сделать с машиной. Нам пришлось ехать дальше по крутому холму, по извилистой дороге, которая выводила к главной улице Лэнгпорта, очень узкой. Было полно машин, выстроившихся за нами, много машин, едущих нам навстречу… «Какого дьявола, – вопросил Чарльз, – нам теперь делать?»

«Возьми следующий поворот налево». Чарльз лихорадочно крутанул баранку. Мы оказались в тупике перед какими-то гаражами. Чарльз сказал, что не может здесь подавать прицеп задом, если только я не считаю, что он может складываться гармошкой.

Существовал только один выход – отцепить фургон и развернуть его вручную. Машину без прицепа мы смогли бы развернуть. И пока мы пыхтели над сцепкой, перемазываясь машинным маслом (в книге говорилось, что надо щедро смазать крепеж), словно из ниоткуда материализовалась группка детей, которые присели на корточки и стали с интересом наблюдать.

– Ваш фургон? – осведомился один.

– Да, – ответила я.

– Зачем вы завезли его в этот проулок?

– Чтобы развернуть, – ответила я ему.

– А зачем вам его разворачивать?

– Чтобы можно было поехать в другую сторону.

– А зачем вам в другую сторону?

– А ВЫ КАК ДУМАЕТЕ? – спросила я.

В результате чего, в качестве урока мне – чтобы в будущем была терпеливой с невинной, задающей вопросы молодой порослью, – когда я наклонилась вместе с Чарльзом над крепежом, стараясь переместить его в нужное положение, несколько пригоршней гравия полетели в меня сзади и хор маленьких голосов крикнул «Вот вам!».

После этого все, что нам требовалось, – это ехать дальше на Бэрроубридж, потому что мы договорились забрать по дороге своих кошек. Там-то мы и узнали, что где-то в середине недели Сесс возобновил борьбу со своим лотком и использовал вместо него дырку в каменном покрытии вольера. Дырка была всего лишь небольшой трещиной в том месте, где выскочил маленький камень. Полин сказала, что точность его прицела была просто поразительной. Он садился на дырку с таким серьезным видом, будто исполнял какой-то священный ритуал. Да, именно так, сказала я, хотя бог знает, что это означает. Нам оставалось только благодарить судьбу за то, что он не исполнял все это на своем одеяле.

«Похоже, в наше отсутствие мало что поменялось», – сказал Чарльз, пока мы ехали домой через вересковые пустоши. Сиамцы для того и существуют, чтобы подкладывать тебе свиней. Они способны изобрести такое, что вам просто не придет в голову. Кто бы мог подумать, что этот пустоголовый кот будет использовать трещину в полу в качестве туалета?