Кошак

На последнем слове Лираны поля в Сфере «рухнули», деактивируясь. Дольше всего продержались планеты-прародительницы. Их свет медленно угасал, пока пространство над головами орденок не перестало светиться совсем. Тогда все пришли в движение. Меня тут же увлекла за собой Кикки, и выглядела она донельзя счастливой. Остальные валькирии от неё не отставали, и едва ли не подпрыгивали от еле сдерживаемой радости. Возможно кто-то и посчитал бы их поведение ненормальным, но только не я. Республиканки скинули с себя груз ответственности, что давил на них столько времени. Ну а что до крови… Так они и так проливают её за Экспансию. Что с того, что теперь им придётся проливать её более интенсивно? Штрафницы, блин…

На площадке прямо перед зданием Представительства поджидал катер, туда-то вся стая и загрузилась, увлекая и меня в гостеприимные недра. Я немного ошалел от неожиданного напора, а заодно и от резкой смены полярности настроя — своего и кошек. Облегчение ощущалось буквально каждой порой кожи. Уже в катере услышал сзади чей-то окрик: «Подождите!». Голос показался смутно знакомым. Спустя пару мгновений в уже отрывающийся от земли аппарат запрыгнула… орденка, одна из тех, что вершили суд. Та самая, независимая, снежка. Ну всё, полный комплект!

— Я — Лизили, — бросила мне девчонка, как-то незаметно для всех оказавшаяся в опасной от меня близости.

Традиционные орденские одежды девочки представали в живописнейшем беспорядке. Ленты-рукава просторной куртки провисли в районе локтя, оголяя шелковистую кожу. Система тканевых срезов на торсе трепетала сейчас особенно сильно, постоянно высвечивая фрагменты роскошного тела прелестницы, а в районе груди ленты и вовсе сильно раздались в стороны от соблазнительной ложбинки, бесстыдно выставляя её напоказ. Ленты в широких штанах, вообще-то долженствующие висеть вертикально вниз, сейчас уходили за колено, оплетая икру с задней стороны, переднюю же её часть выставляя на всеобщее обозрение. Но самым притягательным было вовсе не это. Расходясь в районе таза в стороны, полоски «штанин» приоткрывали вид на святая святых любой женщины. Республиканки ведь не носили нижнего белья… То есть совсем не носили. А потому ничто не скрывало от меня прелестный цветок женского лона…

Даже будь снежка обнажённой, это не придало бы ей такого притягательного очарования, как живущий своей жизнью костюм, состоящий, казалось, из одних только вырезов между пластами ткани. Ещё и типаж девочки был самым-самым, с огненно-рыжими роскошными прядями и зеленющими, в изумруд, глазами. Аккуратная острая мордашка завершала очаровательный образ. И теперь эта очаровашка недвусмысленно жалась ко мне, стремясь ощутить вожделенного котика всем своим соблазнительным открыто-закрытым телом.

— А как же Трибунал? — немного растерялся я такому напору.

— А-а!.. — махнула рукой чертовка. — Теперь можно!

И горячо поцеловала меня в губы. Пропустила свой игривый язычок через разошедшиеся под его напором зубы. Впилась с жадностью, говорящей красноречивей всяких слов. Только когда стало не хватать воздуха, прервалась.

— Кайф! — выдохнула она. — Так я тебя и представляла… на вибраторах.

— А ты-то зачем? — глупо опешил я.

— Как зачем?! Нужно же побольше узнать о герое Республики…

— Ладно, если так и дальше пойдёт, ты раскроешь его полностью.

— Можешь не сомневаться!

— Эй, кошки! — крикнула я, пока эта чертовка опять не перешла к делу. — Куда вы меня везёте?

— Трахать! — ёмко ответила Варана.

— А точнее?

— Точнее, ты сегодня будешь нас провожать. На передовую.

— Сегодня?!

— Да. Ты что, не знал?.. Хотя, откуда… Ты же ещё не уходил со стаей в бой… Зелёный совсем, можно сказать…

— Ты полегче, милая, со словами.

— Зелёный-зелёный! — закричали со всех сторон кошки. — Но мы тебя просветим. Научим. Для того и нужны боевые сёстры!

— Они сегодня спать не лягут, — тихо пояснила снежка. — Забурятся подальше в лес, и там…

— Это что, как когда на солнце уходят?.. Вам, кошки, котов тогда нужно в разы больше, чтобы такие традиции поддерживать.

— Нет, Кошак, — рядом нарисовалась Кикки. — Есть кот, нет кота — всё едино. Мы будем возвращаться к первоистокам. Жарить мясо. Жечь костры. Петь. Драться. Трахаться. И всё это — в лесу, среди первозданной природы.

— А мясо хоть чьё будет?.. Случаем, не моё?..

Валькирии грохнули со своих мест. Некоторые даже под кресла сползли.

— Нет, от тебя нам нужна… приправа, — отсмеявшись, ответила моя любовница.

— Ладно, это дело привычное, — правильно понял я замечание сестрёнки. — Мои хоть в курсе?

— Конечно! Обижаешь… Может кто и из твоих присоединится. Мы их пригласили. Но не думаю, что их будет много, на проводы не принято выдвигаться всей стаей.