Кошки-дочери. Кошкам и дочерям, которые не всегда приходят, когда их зовут

Мы заглянули под дом, куда еще не ступала нога живого существа, если не считать пауков и мастера по ремонту вентиляции. Джону нигде не было видно.

Филипп шепнул девочкам, чтобы они оставались на месте, а сам побежал на противоположную сторону дома – караулить котенка там. Я неспешно последовала за ним в качестве моральной поддержки.

– Видите его? – крикнул Филипп девочкам.

– Нет! А ты?

Тишина, только ветер шуршит по кустам. Джона испарился, словно джинн из арабских сказок.

Стоя рядом с мужем, я размышляла о том, что котенок мог навсегда исчезнуть из нашей жизни. Когда серебряная пуля выстрелила из-под дома и устремилась в сад, Филипп кинулся в сторону, как профессиональный игрок. Дальше все было, словно в замедленной съемке: он вытянул руки, схватил хвостатую ракету… Мужчина и пушистая молния замерли в воздухе – а потом время вернулось в обычное русло, и они рухнули на землю. Филипп упал на живот, сжимая в руках невредимого котенка. Отличный блок!

– Бедный Джона! – воскликнула я.

Пока муж вытирал кровь с колен, я осматривала котенка. Тот казался ничуть не испуганным, только возбужденно мурчал и тянул к хозяину кошачьи «Дай пять!».

16

Котенок в доме

Вы беспокоитесь, когда держите кошек и дочерей при себе, но тревожитесь еще сильнее, если отпускаете их на волю

Наша дочь и кот по-прежнему стремились вырваться на свободу. Лидии не терпелось вернуться в монастырь. Джона просто хотел сбежать на улицу. Ни один не задумывался о том, насколько это опасно. Я была не готова дать им то, о чем они мечтали. По крайней мере, пока.

Я надеялась, что Джона проявит хоть каплю мудрости, которой Клео была наделена от рождения. Она провела всю жизнь рядом с крупными трассами и знала, что от дорог следует держаться подальше. Джона искренне полагал, что припаркованные машины – идеальное место для укрытия.

Когда мы только начали выпускать его на улицу, он наглядно продемонстрировал, что представляет опасность для самого себя и досадную проблему для всех окружающих. Кот бесстрашно покорял деревья и столбы, но слезать почему-то так и не научился.

Однажды к нам постучался сосед, который сообщил, что наш кот застрял у него на крыше. Он охотно предоставил девочкам лестницу, чтобы они его оттуда сняли.

Потом настал черед соседки; она дрожащими руками передала нам Джону, который додумался ввязаться в драку с двумя ее черными котами. Я часто видела, как эти здоровяки патрулируют улицу. Будучи размером с маленьких пантер, они представляли собой нечто вроде кошачьей мафии. По словам соседки, они загнали Джону в угол и она едва успела ему на выручку. Еще повезло, что оба глаза остались целы.

Охота на птиц раз за разом оборачивалась неудачей. Едва заметив голубя, Джона замирал и прижимался к земле. Сосредоточившись на цели, он отслеживал каждый шаг птицы, пока не проникал в сознание жертвы. Окрас делал Джону потенциальной грозой пернатого мира… Но в последний момент он обычно выдавал себя каким-нибудь звуком, и у голубя оставалось достаточно времени, чтобы почистить перышки, издевательски курлыкнуть и взлететь на изгородь.

Что касается обычной кошачьей манеры легко и непринужденно ходить по заборам, для Джоны это было недосягаемой мечтой. Птицы покатывались со смеху, глядя на его нелепые попытки. Из-за несоразмерных лап он вечно умудрялся застрять посередине и повиснуть на заборе, словно был не гордым представителем племени котов, а каким-то двуногим мутантом.

Помимо прочего, природа наградила его чрезвычайно тонким слухом. Он подскакивал от малейшего шороха, а шум, который издавала крышка мусорного бака, попросту обращал его в бегство.

Зато собачий лай он воспринимал исключительно как вызов на бой. И неважно, насколько большим и злобным был противник, – Джона отважно распушал хвост и вступал в битву, ни секунды не сомневаясь в своем превосходстве.

Правда, он понятия не имел о том, как надо драться, и придерживался рыцарских принципов боя. То есть утробно рычал, выгибал спину, но не выпускал когти. Для Джоны было важно психологически подавить противника, заставить его понять, насколько он ничтожен.

Мы же вечно бегали по улицам, пестрящим объявлениями о потерявшихся питомцах, взывали к совести нашего блудного кота или обыскивали соседские сады. Иногда он великодушно позволял найти себя прежде, чем мы успевали несколько раз обежать квартал. Но нечасто.