Кошки-мышки

– Потрясающая подделка, – сказал Бен. – Я не слишком разбираюсь в драгоценностях, но, впервые увидев это кольцо, я принял платину и брильянты за настоящие, а уж жемчужина, по моему мнению, наверняка стоила тысячу долларов.

Эбби продолжала теребить браслет.

– Звучит интригующе. Почему же ты его не носишь, Беделия?

– Мой муж не одобряет украшений с искусственными камнями. – В голосе Беделии не было обиды, она просто констатировала факт.

– Как жаль, что я тем вечером обратил внимание на это кольцо, – сказал Бен. – Не начни я столь откровенно им восхищаться, Чарли, наверное, и вовсе бы его не заметил.

– Не заметить черную жемчужину! – воскликнула Эбби так, словно речь шла о смертном грехе.

Чарли предпочел бы, чтобы они перестали это обсуждать.

– Я уверена, что он заметил, – сказала Беделия. – Слишком уж оно бросалось в глаза. Но он не хотел ранить мои чувства, критикуя мой вкус, поэтому молчал, хотя сразу же возненавидел это кольцо.

Чарли вздохнул.

– До моих чувствительных ушей доносятся отголоски домашней ссоры, – угадала Эбби.

– Мы с Чарли никогда не ссоримся, правда, милый?

Эллен снова почувствовала, что под сахарной глазурью скрывается кислое тесто. Ей всегда так казалось, когда люди слишком уж сладко ворковали друг с другом или слишком часто прибегали к ласковым обращениям.

Ханна подала ростбиф, йоркширский пудинг и гарнир. Чарли почти не прикоснулся к еде и только пригубил бургундского вина. У него разболелась голова. «Нервы, – неодобрительно заметил он про себя, – всего лишь нервы расшалились». Вместо круглого стола, сервированного вторым лучшим набором посуды миссис Беннет, он вдруг увидел квадратный угловой столик в трактире «Джаффни», куда их тоже пригласил на ужин Бен. Всплывшая в сознании картина была сродни работам импрессионистов – сплошные углы и дисгармония: сверкающая белизной скатерть, бутылка рейнского вина с удлиненным горлышком, протянутая над тарелкой с лобстерами и кусочками лимона рука Беделии в смуглой руке Бена. Бен наклоняется, чтобы рассмотреть черную жемчужину. Чарли готов был поклясться, что до того вечера, при всей своей наблюдательности, никогда не замечал кольца, но Беделия заверила его, что всю неделю носила черную жемчужину. Вспомнив эту сцену и проанализировав свои чувства, Чарли пришел к выводу, что в его дурном настроении виновата банальная вспышка ревности, захлестнувшая его при виде руки жены в руке Бена.

– Какой же ты зануда, – сказала Эбби, не сознавая, что сыплет соль на рану. – И до чего же ты похож на милую тетушку Харриет. Я так и слышу голос твоей матери, Чарли: «Мне неприятно видеть на ком-либо из своей семьи искусственные камни».

Это была очень точная имитация. Эбби уловила то качество, которое делало покойную миссис Хорст столь невыносимой.

– Хорошо, я зануда. Признаю и прошу прощения.

– Ты прав, – сказала Эллен. – Терпеть не могу фальшивости в чем бы то ни было.

– Конечно, он прав, – согласилась Беделия. – Каждый имеет право на свой собственный вкус, а у Чарли вкус настолько лучше моего, что я никогда не чувствовала бы себя комфортно, если бы носила то, что ему не нравится.

– Браво! – воскликнула Эбби. – Речь настоящей женщины, куда более действенная, чем, – она повернулась к Эллен, – все эти феминистские штучки.

– Моя жена – удивительная женщина, – с гордостью сказал Чарли. – Вместо того чтобы упрекать меня, как сделало бы большинство жен, она отдала кольцо.

– Отдала кольцо! Невероятно! – вскричала Эбби.

Бен поджал губы.

– Да, отдала, потому что мне оно не нравилось, – сказал Чарли.

Беделия скромно потупила глаза.

– Я бы никогда его не отдала, – сказала Эбби. – Но в этом, наверное, и заключается разница между хорошей женой и неудачницей вроде меня. Если я еще когда-нибудь соберусь замуж, то приду к тебе за советом, Беделия.

– Спасибо, Эбби.

Беделия расправила рюши. На правой руке у нее поблескивал рождественский подарок Чарли, золотое кольцо с гранатами.

На десерт подали пирожки со сладкой начинкой. Перед Чарли Ханна поставила заварной крем. Это, конечно же, было сделано по наущению Беделии. Она узнала меню ужина от Мэри и велела передать Ханне, что мистеру Хорсту нужно подать простой десерт.

Чарли съел совсем немного крема и почувствовал себя еще хуже, чем раньше. Тупая головная боль превратилась в глухие удары молотками. Когда Ханна разносила сыр, он положил немного себе на тарелку. Беделия покачала головой.

– Только не горгонзолу, Чарли.

Она сказала это почти шепотом, но все услышали и рассмеялись. Позднее, когда у Чарли случился приступ, все вспомнили о том, какую заботу проявляла Беделия.

Гости разошлись рано. Вечер явно не удался. Ужин оказался слишком тяжелым, среди гостей царило мрачное настроение. Чарли и Беделия ушли в половине одиннадцатого. Хорошо, что они не задержались подольше, иначе приступ у Чарли случился бы прямо в доме Бена, это вызвало бы излишнюю суматоху.