Кошки-мышки

В казначействе под стеклом лежали подношения богатых подданных и гостей батюшки-царя. «Прижатый к стене», принц, как правило, снимал с одного из своих усыпанных драгоценностями пальцев самый простенький перстень и оставлял его в казначействе. При этом он обещал специально приехать и помочь восстановить жемчужину веры. Отгостив в царстве-государстве, как положено, вкусив причитающихся почестей, очередной принц отбывал к себе на родину.

Время шло, но, как показала жизнь, принцы не торопились возвращаться, чтобы исполнить свое обещание. Это обстоятельство весьма печалило как принцессу, так и царскую семью.

Из всех претендентов царю запомнился один принц, пожалуй, менее богатый, чем другие. Но запомнился он не этим, а тем, что осмотрел разрушающуюся церковь и даже потребовал чертежи, что было ему предоставлено к удивлению царя-батюшки, ведь во времена оны возводили и без чертежей.

Принцесса принимала живое участие в осмотре церкви, ведь это прямо касалось ее судьбы. Она внимательно слушала и глаз с принца не сводила. Отбыв и отгостив на царских хлебах – чего для престижа не пожалеешь – гость уехал к себе домой. Прощаясь с принцессой, он обещал вернуться и помочь восстановить жемчужину веры. А принцесса стала ждать. Ждала, ждала, печалилась, печалилась…

И вот однажды приехал в царство-государство восточный зодчий в чалме, халате и башмаках с закрученными кверху носами (то ли по арабской, то ли по персидской, то ли по тюркской моде). Принцесса подивилась его наряду. Он по-восточному поприветствовал царскую семью и поведал, что является зодчим, который может построить культовое сооружение любой веры, и что от общих знакомых наслышан о печалях царя-батюшки и готов восстановить церковь.

Царь-батюшка обрадовался, но сказал, что денег у него в казне на эти цели хватит только на материалы да на оплату работы ремесленников и прочих мастеровых людей, которые своими руками будут возрождать жемчужину веры. А за его, зодчего, труды он ничего не заплатит. Это будет дело его профессиональной чести, церковь будет его поминать в грядущих поколениях, а при жизни молиться о его здравии. Зодчий согласился, они ударили по рукам, и работа закипела.

Принцесса каждый день приходила смотреть за восстановлением древней церкви. Приятно наблюдать за тем, как работает мастер, который любит свое дело. Как весело светятся его глаза, когда он доволен работой, и как неистово он бросается исправлять то, что не получилось. Дело шло ходко. И вот остался последний штрих: поднять на звонницу колокола да укрепить обновлённый купол, заново покрытый сусальным золотом. Колокола частью были отлиты заново, а частью выкопаны и отреставрированы.

Царь-батюшка наведался в казначейство и нашел там единственный перстень. Это был тот самый, который оставил небогатый принц. Царь очень надеялся на возвращение этого человека и не хотел продавать его украшение. Царь позвал зодчего и сказал:

– Фронт работ тебе известен, остался в казне последний перстень на эти цели. Продавать его?

Зодчий взглянул на перстень, решительно взмахнул рукой: продавать! и вышел из казначейства. Даже после этого царь-батюшка не продал перстень, а вложил свои деньги. Дело было завершено. Восстановленная жемчужина гордо засверкала куполом, зазвенела колоколами. Ее освятили и начались службы.

Принцесса сначала возрадовалась, но потом стала печалиться опять. Она подумала так. Если раньше всем было ясно, что принцесса не выходит замуж потому, что ей венчаться негде, то теперь, когда жемчужина веры блистает в прежней красе, возникают неприятные вопросы к самой принцессе. А может даже и язвительные догадки языков, досужих до сплетен и чужих несчастий.

Между тем пришло время и зодчему уезжать в свою восточную страну. Он пришел попрощаться с принцессой и сказал:

– Ваша светлость, не печальтесь так сильно о моем отъезде. Я и сам хотел бы остаться. Должен вам открыть свою тайну. Я вас давно знаю, но не решался приблизиться к вам при нашем первом знакомстве.

Принцесса очень удивилась и даже заморгала, ничего не понимая.

– Впервые я увидел вас еще юной девушкой, когда вы приезжали на паломничество в монастырь, что расположен в моих родных краях. Вы прожили в монастыре несколько дней, а я все время следил за вами с высоты небольшой часовни, которую, будучи подмастерьем, возводил вместе с моим учителем. Вы были очень искренни в своих молитвах, впрочем, как всегда. Я не мог пропустить ни одного вашего движения.

Принцесса вдругорядь удивилась, ведь она не была в восточных странах. Видя ее замешательство, зодчий продолжал:

– Должен вам признаться, что я и сам не хочу уезжать, так как мое сердце с той самой встречи принадлежит вам, но я не могу предложить принцессе свою руку – я обманул царя-батюшку!

Принцесса в третий раз удивилась:

– Как обманул?

– Я никакой не принц и даже не дворянин.

Он снял чалму и отер ею тёмную мазь со своего лица. Тут принцесса узнала того, кого она ждала все это время. Она так и ахнула, удивившись в очередной раз.

Зодчий продолжал: