Кошмар на улице дачной

Гена оказался парнем упитанным, мордастым и румяным. Меньше всего он был похож на злодея, способного причинить вред женщинам или детям. Но Саша призвал свои чувства к порядку. Внешность и первое впечатление бывают обманчивы. Но по мере разговора Гена становился ему все более и более симпатичным хотя бы уже потому, что говорил много, откровенно и по существу.

Мужчины быстро перешли на «ты» и разговорились совсем по душам:

– Ритка меня всегда поражала, совсем они с моей Валюшкой не похожи. Вроде бы сестры, а с Валентиной они были совсем разными. И внешне сходства между ними не наблюдалось. А уж про характер я вообще молчу. Ритка так живет, словно спит. Как она сына сумела родить, уму непостижимо. Валентина рассказывала, что Ритка до седьмого месяца не понимала, что с ней. Она бы и дальше до самых родов в неведении проходила, да Валька к ним приехала и смекнула, что с сестрой происходит. Конечно, избавляться от беременности было уже поздно, пришлось Ритке рожать. Но и после родов она осталась такой же. Валентина маленького Павлика и кормила, и мыла, и одевала, и в садик водила. Все на ней было. Ритка все в своих мечтах да картинках утопала.

– И хорошо ей платили?

– Кабы работала получше, так платили бы. Она не без таланта. А если одну картинку из себя в месяц выжать да за пятерку ее продать, много ли тут навару будет? Хотя, может, Ритка деньги своему козлу отдавала, не знаю.

– Это вы про ее мужа?

– Про него, про кого же еще? Потому что после того, как этого урода убили, дела у Ритки заметно поправились.

Саша отметил, что, по крайней мере, Гена в курсе, что отец Павлика убит.

– Ну да, скрывали они от всех соседей, что Иннокентия убили. Почему скрывали? Боялись, что соседки – сороки болтливые – Павлику все про его отца растреплют. А Ритка своего мальчишечку от моральной травмы уберегала, хотя я ей и сказал, что это глупо. Но с бабой, коли ей что в голову втемяшилось, разве сладишь? В общем, просили молчать, я и молчал. Очень даже славно все вышло, потому что как его убили, так Ритка моей Валюше сказала, что та может теперь вздохнуть свободнее, не нужно ей на Павлика больше тратиться, Ритка сама о сыне заботиться будет. Мы тогда с Валюшей еще в парочку кредитов влезли. У Вали большие планы были по расширению бизнеса, но… не случилось. Убили ее.

– Кто убил, мысли какие-нибудь есть?

– Да какие там мысли, – горько произнес Гена. – Кабы догадывался, я бы из этого гада душу бы всю вытряс. Добился бы признания. Или своими бы руками придушил. А так… куда идти? Ничего не ясно.

– Но на Риту подозрений у тебя не было?

– Чтобы Ритка и родную сестру убила? – поразился Генка. – Нет, никогда об этом не думал. И не могла она.

– Почему?

– Вместе мы с ней были, – вздохнул Гена. – Вместе Валю назад ждали. Та в магазин за винцом выскочила. Шашлыки мы затеяли, а вина красного к мясу дома и не нашлось. Сам я пойти не мог, у мангала стоял. Риту просил сходить, так Валя воспротивилась. Ритке что ни поручи, она либо перепутает, либо так замечтается, что назад вернется, когда мясо уже в угли превратится. Валя сказала, что Ритка в последнее время еще чудней стала, прямо сама не своя, все время в кровати валяется, ничего делать не хочет. Пожалуй, ее попроси, она бы еще и не пошла. Вот Валя сама и побежала и… назад уже не вернулась. Потом мы уж узнали, что случилось. Ближайший к нашему дому магазин закрылся раньше времени, у продавщицы с мужем что-то там случилось, она на полчаса раньше и закрыла лавку. Вале пришлось в дальний магазин бежать. А к нему путь либо по Главной дороге, но это лишний километр, либо через лес… где ее потом и нашли.

Через лес было значительно короче, и Валя решила срезать путь. Она ничего не опасалась, лес только назывался лесом, а так это была лесополоса, находящаяся непосредственно в самом поселке. Но несмотря на то что лесополоса была со всех сторон окружена домами, заросла деревьями и кустарником она весьма основательно. Летом там собирали грибы и ягоды, паслись козы. И вот где-то в зарослях кустарника притаился злодей, который и напал на Валю.

Что этому типу от Вали было нужно, я так и не понял. Маньяк какой-то. Убил ее просто так. Ни снасильничал, ни деньги не взял, ничего. Просто убил, словно бы в отместку за что-то.

– И что Рита? Как она отнеслась к смерти сестры?

– Переживала. Страшно сказать, как переживала. Я даже не думал, что она может так расстраиваться. Впервые на моих глазах Ритка из своего кокона выглянула. Так убивалась, я даже думал, в психиатричку ее сдать. Не навсегда, на время, чтобы оправилась. Да потом сам одумался: если ее сдать, куда Павлика? В общем, решил, что само как-нибудь обойдется. Ну, и обошлось. Поутихла Ритка, хотя поначалу и кричала, что это она виновата в смерти Вали. Так себя винила, что самой себе смерти просила. Одним Павликом ее и уговорил остаться. Если ее не станет, кто о мальчишечке позаботится? А он у нее славный, добрый такой мальчик. Ко мне всегда льнул. Оно и понятно, отца-то своего он и не знал.

И Генка вроде как-то размяк лицом. Но Сашу в его рассказе заинтересовала другая вещь.