Кошмарных снов, любимая

– Ни в коем случае! – твердо произнес доктор. – Я не имел в виду это, нет, Джессика. Я веду разговор к тому, что, возможно, уже проводя терапию с вами, Элен была… Не в том состоянии, чтобы ставить, скажем так, диагнозы. Адекватно ставить, – поправил он сам себя. – Вы просто должны – нет, обязаны проконсультироваться с другими специалистами. Во избежание проблем со здоровьем. Обещайте мне.

– Хорошо, – слабо улыбнулась Джесс.

Доктор Синглтон был так любезен, что дал ей несколько визиток. И пообещал помогать и поддерживать во всех начинаниях.

– Вам не везет с докторами, – констатировал Ричард уже после того, как им принесли заказ.

– Не везет, – грустно подтвердила Джесс, даже не притронувшись к бифштексу, который заказала. – А что с доктором Хендерсом?

– Стюарт находится на лечении… – Доктор Синглтон смущенно замолк. Видно было, что он не хотел говорить об этом, но проигнорировать вопрос Джесс не мог. – Перенапряжение, проблемы на работе и дома – все это вылилось в психоз. Но не будем о грустном. Расскажите, как ваши успехи?

Джесс не знала, что ей рассказывать.

Похвастаться раздвоением личности? Реалистичными галлюцинациями? Ночными кошмарами?

Несомненно, это успех.

Ужин проходил в относительном молчании. Доктор Синглтон больше говорил сам, за что Джесс была ему благодарна.

Однако время от времени ей продолжало казаться, что на нее смотрят.

Смотрят внимательно, пристально. Не оценивающе, как часто делают мужчины в барах или клубах, а покровительственно – как на вещь.

От этого взгляда Джесс пробирал мороз. Изнутри. Будто под кожей ее гладили холодными липкими пальцами изо льда.

А потом она увидела снеговика. Знакомого – двурукого. Хотя на улице совершенно не было снега.

Чудовище по своей привычке заглянуло в окно и весело ей помахало.

Как старому приятелю.

Вместо морковки сияла дыра, из которой хлестала бордовая струя. Она попадала на окно, оставляя капли и безобразные потеки.

Только никто, кроме Джесс, этого не видел.

Ничье больше сердце не стало стучаться сильнее.

Ничьи пальцы не стали трястись, как в лихорадке.

Ничья душа не скулила и не рвалась прочь из тела, подальше от всех этих ужасов, туда, в темное вечернее небо, на котором под слоем облаков и смога зажглись первые звезды.

Звуки пропали. Краски померкли. Запахи исчезли.

Все стало стерильным.

Джесс так сильно сжала бокал с виноградным соком, что тот треснул.

Сок вперемежку с кровью побежал по ее ладони к запястью и локтю.

Но Джесс не чувствовала боли. Она смотрела в сияющие алым огнем глаза чудовища.

Заставляла смотреть. Из последних сил. Каждую долгую секунду борясь с собой.

«Что тебе надо?! Что тебе от меня надо?!» – думала она отчаянно, надеясь, что снеговик услышит ее.

И он услышал. Нарисовал на забрызганном густой рубиновой жижей окне кривое сердце.

Джесс передернуло и затошнило.

– Джессика, что с вами? Джессика! – услышала она и с трудом вернулась обратно в мир с цветами, запахами и звуками.

Доктор Синглтон аккуратно взял из ее окоченевших, как у трупа, пальцев треснутый бокал и осколки. Официант убрала остатки сока и принесла бинт и пластырь, отчего-то принося извинения. Будто бы она была виновата в том, что Джесс разбила стекло.

Ей забинтовали руку, хотя порез был совсем неглубоким. Так, царапина.

– Не знаю, как это произошло, – призналась тихо Джесс.

Ее взгляд вновь устремился к окну.

Снеговика не было.

Только плакал за столиком около окна маленький мальчик. Он кричал навзрыд, показывая пальцем в окно, и испуганная мать не могла успокоить его.

– Все в порядке, Джессика, – сказал доктор Синглтон. – не нервничайте.

– Стараюсь. Я хочу на свежий воздух, мы можем немного погулять? – спросила Джесс, чувствуя себя неловко.

– Без проблем, – моментально отреагировал доктор Синглтон и попросил счет.

Спустя пару минут они вышли из заведения.

Ричард то и дело поглядывал на ее перевязанную руку, а Джесс, не замечая ни легкой саднящей боли, ни его взглядов, шла вперед, по освещенной яркими огнями широкой Уандер-стрит мимо бутиков, музеев и знаменитых на весь мир зданий.

Свежий осенний воздух привел ее в чувство. Но шумная толпа раздражала. Доктор Синглтон заметил это и предположил свернуть в Большой зеленый парк, знаменитый как среди туристов, так и среди местных жителей.

Джесс согласилась. Ей хотелось покоя.

Парк, со всеми его озерами, дорожками, высокими старыми деревьями и лавочками, был самым настоящим местом уединения для жителя современного мегаполиса. Он соответствовал своему названию – большой, просторный, летом казался клочком зеленого леса, весной расцветал, а осенью покрывался золотом, умытым в багряной крови.

Они с Брентом хотели однажды приехать сюда и вдвоем побродить по многочисленным переплетающимся дорожкам, побывать в дубовой роще, посидеть на газоне, окунуться в атмосферу сказки, позволившей себе иметь место посредине мегаполиса, но этому не суждено было сбыться.

Брент исчез ровно на неделю раньше, чем они приехали сюда.

Однако сейчас и парк был заполнен людьми. Пахло барбекю, и где-то громко играла заводная музыка.