Космический маршал. В списках не значится

Вано, являющийся не только нашим информационным ангелом-хранителем, но и мужем моей подруги, тоже задерживался. Кому говорить за это спасибо, Вали догадалась. И ведь говорила… иногда и от самых любимых требовался отдых.

- Отметился один из моих должников, - улыбнулась она тепло. – Не скажу, что приятный тип, но из тех, кого приходится держать на близкой дистанции.

- Я его знаю? – поинтересовалась я, кивнув в ответ на приподнятую вверх бутылку – наливать или нет?

- Учитывая твое отношение к штабным, вряд ли, - подала она мне на треть заполненный шаре стакан. – Из обеспечения. Впрочем, - добавила она, словно о чем-то вспомнив, - кое о чем из его жизни ты могла слышать. История была резонансная.

Не пропустив намек – назовет имя, постараюсь вспомнить, спросила о другом:

- И в чем он таком провинился, что был вынужден потратиться на эту экзотику? – полюбопытствовала я, делая первый глоток. Шаре мне уже пить приходилось, так что особой реакции не предполагалось. Если только ощущение легкости, которого так не хватало.

День вышел хоть и плодотворным, но морально тяжелым и, что меня тревожило больше всего, неоднозначным. Вроде бы и удалось обернуть ситуацию в свою пользу, но главный вопрос продолжал оставаться открытым. Опасность Скорповски, конечно, сомнений не вызывала, как и необходимость связать его с Матюшиным, который все еще обделывал свои делишки, будто и не догадываясь о пристальном интересе к своей персоне, но….

«Ты сказал больше, чем стоило», - произнесла я, откликнувшись на вопрос Ханаза. Если провести аналогию, то, как раз и выходило, что творившегося вокруг меня было несколько больше, чем стоило.

Фратеко. Компато.

Лазовски учил не пропускать малейших деталей, цепляться к словам, молчанию, жестам, взглядам. Наблюдать реакции и их отсутствие, видеть картинку и замечать нюансы, которые в нее не вписывались или создавали возможность для иной трактовки событий.

Всему, что я умела, научил меня Ровер. Докапываться до сути – тоже.

Слова, которые использовались для обозначения наемничьего легиона и прозвища того, кого сейчас знали, как Скорповски, относились к мертвому, давно ушедшему в прошлое, языку. Это если забыть, что именно он считался когда-то символом объединения, став основой общения выходцев с разных планет.

- Они готовят какую-то сделку, просит положительного освещения. Я, как-никак, журналистка.

- С кем-то из чужих? – слегка напряглась я.

До сих пор не забыла историю с «Ханри Сэвайвил». Тот контракт мог дорого стоить нашей ударной армаде. Вирус, глубоко внедренный в системы жизнеобеспечения, которые они должны были установить на крейсера, разрушал «сердце» управления кораблем – искусственный интеллект.

Похоже, она тоже об этом не забыла. Взгляд метнулся по комнате, словно ища опору….

- Выйдем на террасу?

Ее загородный дом находился в небольшом поселке как раз на полпути между Новатеро, ставшим столицей Земли в те самые времена объединения, которые теперь не давали мне покоя, и базой в Кошево, где сейчас находился мой муж.

- Не имею права, - хмыкнула я. Бровь подруги несколько оторопело приподнялась, пришлось пояснить: - Новый зам, новые правила безопасности.

- И во что ты успела вляпаться, подруга? – подходя ко мне ближе, полюбопытствовала Вали. Потом, перехватив мою руку с бокалом, наполнила его до краев.

- И не жаль? – поморщилась я. В моем состоянии пить шаре – переводить дорогое пойло.

- Для тебя – нет, - качнула она головой. – Могу чем помочь?

- За тем и пришла, - усмехнулась я. – В твоем присутствии мне хорошо думается. – Отметив ее довольную улыбку, повторила вопрос: - Так с кем сделка?

- С нашими, - Вали опустошила стакан, словно это была простая вода, направилась к низкому дивану, по пути сбросив домашние туфли. – «Навигато». Слышала?

- Что-то такое мелькает в памяти, - пожала я плечом. – А должник?

- Чутье? Или? – забравшись с ногами на диван и перекладывая на колени планшет, уточнила она.

- Знать бы, - невпопад отозвалась я, поймав себя на том, что разглядываю подругу, словно вижу впервые.

Друзья, враги, просто знакомые….

Для всех, кроме самых близких, она была Стервой. Прожжённой, законченной, безжалостной…. Ради информации - готова на все. Ради информации - способна на все. А еще ради справедливости. Так, как понимала ее сама.

Вали не любили, боялись, откровенно ненавидели, но при этом предпочитали не связываться. Прошлое, которое у Валенси проходило в нашей службе, научило ее избегать опасности.

Для меня же она была просто Вали. Та самая, к которой можно было прийти посреди ночи и просто говорить ни о чем, разбираясь в том, что тревожило душу.

- Генерал Аберин. Знаком?

- А должен? – чувствуя, что начинаю звереть без видимых на то причин, ответила вопросом на вопрос.

Я тонула под ворохом разнообразных сведений - самый сложный период в любом задании. Изменить ничего нельзя, только пережить, но…. Для этого нужно было внутреннее мужество, которого мне так не хватало сейчас.