Космоквест

На первых порах Денис честно вслушивался в монотонный голос, обращавшийся к Небесному Королю или зачитывавший пространные отрывки из лежащей перед ним книги. Долгие восхваления переходили в список грехов неблагодарной паствы, затем в жалостливый плач о больном наследнике с призывами молиться о его выздоровлении, снова грехи, еще про наследника… В зале было тепло, убаюкивающе потрескивало пламя свечей, и Закаров очень скоро поймал себя на том, что клюет носом. Когда речь зашла про жертвенную еду, лазутчики несколько оживились, с интересом выслушав полный список того, что будет сожжено на рассвете. На пункте «…а также медовые взвары и фруктовые вина, для веселья употребляемые» Маркус не сдержался и повернулся к спутникам, сложив указательный и большой пальцы колечком в знак полного одобрения. На этом конкретика закончилась. Потянулись притчи и молитвы, постепенно слившиеся в тихий успокаивающий фон. Бандит, первым уловивший, что от аудитории не требуется никакой ответной реакции, натянул капюшон поглубже, обхватил себя за плечи и задремал. Через полчаса дурному примеру последовали остальные. Дольше всех продержалась Софи, которой выпало сидеть рядом с шерифом. Некоторое время стойкая девушка пыталась будить похрапывающего соседа, незаметно пихая того в бок локтем. Но когда монахи негромко запели, создав шумовую завесу, и храп шерифа растворился в общем гуле, сдалась и она. К тому же сосед слева, который до этого вел себя как настоящий прислужник, вот уже полчаса был подозрительно тих. Софи в очередной раз оттолкнула Егора, чья голова почти опустилась ей на плечо, устроилась на скамье поудобнее и уснула.

***

Разбудило их громкое пение труб. Встрепенувшись, Денис проморгался и обнаружил, что вся собравшаяся в зале паства куда-то испарилась: в помещении сидело не больше трех десятков человек, разбросанных там и сям на опустевших рядах. Свечи почти догорели, золотую мозаику на потолке было не разглядеть. Закаров украдкой зевнул в кулак и огляделся, пытаясь понять, что важного пропустил. Священнослужитель у алтаря все еще говорил, но теперь тон его был деловит. Он благодарил оставшихся добровольцев за доброту и человеколюбие, ибо каждое благое дело будет сторицей вознаграждено Небесным Королем.

— Что происходит? Где все? — шепотом спросила Варвара.

Закаров молча развел руками, шериф пожал плечами и с хрустом потянулся. Маркус, до этого сидевший на самом краю скамьи, вытянув ноги далеко в проход, наоборот, подобрался и принял более-менее приличный вид. Похоже, в храме что-то затевалось. Зашевелился сосед Софи, тот, что был настоящим прислужником. Он тоже украдкой вертел головой, шепча под нос слова, отнесенные мыслепереводчиком к разряду труднопереводимой обсценной лексики.

— …добровольцы будут трудиться в лазарете до заутренней, облегчая муки несчастных и обездоленных. В первой главе сказано: «Кто омоет кровоточащие язвы и зловонные гнойники последнего на земле, тот станет первым на небесах».

— Какие еще, нахрен, язвы? — забеспокоился бандит. — Какие добровольцы?

— Добровольцы — это мы, — Закаров бросил на соседей обреченный взгляд. — Похоже, здесь это налаженная тактика. Решили вздремнуть вместо того, чтобы духовно обогатиться? Пожалуйте в лазарет, утешать страждущих.

— Я не знала, — жалобно пропищала княжна. — Я всегда слушала проповедь до конца, а потом еще…

— Помолчи, никто тебя не обвиняет. Попробуем незаметно отделиться во время перехода. Держимся вместе, вперед не ломимся, — скомандовал шериф.

Но сбежать не получилось. Добровольцев выстроили в цепочку и под бдительным присмотром двух бородатых стариков в светло-голубом повели к выходу. Судя по выражению лиц, оба надсмотрщика прекрасно понимали, каким образом вызвалась большая часть отряда. А потому внимательно следили за тем, чтобы какой-нибудь недостаточно добровольный доброволец в последний момент не улизнул, решив стать первым на небесах в другой раз.

Длинная цепочка прислужников вышла на улицу, свернула за угол и направилась к невзрачной одноэтажной постройке, стоявшей в стороне от основного здания. Окон, как и в молельном зале, видно не было. То ли на Таормине таким образом берегли тепло, то ли отдавали дань уважения своему змеевидному божеству. Изнутри лазарет оказался сильно вытянутым в длину бараком. Бандит проследил взглядом за двумя рядами коек с узким проходом посередине и невесело присвистнул. Справа и слева, вдоль голых каменных стен, спали, лежали с безразличным взглядом или метались в бреду изможденные люди. Обещанных язв и гнойников хватало с избытком. Пахло соответствующе: болезнью, кровью, давно не мытыми телами, нечистотами. Дениса передернуло. Оставалось надеяться, что инфекции, передающиеся воздушно-капельным путем, лечили где-нибудь в соседнем крыле.