Косой дождь. Воспоминания

Познакомила она нас также с некоторыми журналистами-международниками нашего с мужем возраста и моложе нас, ставшими «писателями», вернее, сочинителями докладов и выступлений генсеков (от Брежнева до Андропова), авторами дурацких слоганов, в какой-то степени определявших надводную часть политики СССР: «Миру мир», «реальный» — он же «развитой социализм», «Экономика должна быть экономной» и т. д. и т. п. Впрочем, с этим народом по роду своей деятельности был связан и Д.Е., мой муж.

Но к чему я так длинно рассказываю о Гудаутах, о сестрах Сергеевых и об их знакомых?

О Гудаутах потому, что хотелось запечатлеть на бумаге, как неноменклатурные граждане отдыхали на морских курортах в родимой стране. Ведь такого рода отдых давно забыт, а молодежь и вовсе ничего не знает о нашем курортном быте. И, возможно, не понимает, почему их бабушкам и дедушкам дешевые курорты в Турции кажутся верхом шика и комфорта.

Что касается старых международников и молодых, то часть их стала не только нашими знакомыми, но и столпами режима 70—80-х, вплоть до Горбачева.

Однако пора переходить к теме, заявленной в заголовке, то есть к преферансу. Именно этой игре сестры Сергеевы научили нас с мужем.

Для игры этой необходимы, как пишется в одной старой мудрой энциклопедии, «известное умение и сообразительность».

Естественно, никакого «умения» ни у меня, ни у мужа не было, поскольку начинают играть в преферанс совсем молодые люди лет в восемнадцать — двадцать. А я в этом возрасте, как сказано выше, не могла отличить валета от дамы. И уж совершенно не знала таких слов, как «пулька», «распасовка», «мизер», «верх», «взятка».

Сообразительности особой я тоже не проявила. Но зато оказалась чудовищно азартной. Готова была играть в преферанс дни и ночи напролет. Мужу, человеку самолюбивому, скоро наскучило проигрывать (мы играли не то по копейке, не то по полкопейки, и проигрыш не превышал 4–5 рублей, по-моему). Но дело было не в деньгах, а в самолюбии. И муж к преферансу скоро охладел. О себе я этого сказать не могу. Мы с Сергеевыми играли где только можно: в поездах, на пляже, когда ездили вместе. Конечно, у них дома. Часто меня отстраняли от игры, когда были более серьезные партнеры. Тогда муж разговаривал с неиграющими гостями, а я все равно пялилась в чужие карты и переживала. Но главное, всех и каждого из знакомых я уговаривала играть в преферанс. Что там уговаривала — буквально умоляла расписать «пульку».

Словом, какое-то наваждение.

Свидетельствую: даже не азартные игры, такие как преферанс, могут полностью выключить тебя из повседневной жизни. Ты обо всем забываешь и ни о чем не думаешь, кроме игры. Как бы погружаешься в другой мир, где, увидев, что у тебя «почти чистый мизер», чувствуешь себя на верху блаженства, а получив взятку на этом «почти чистом мизере», впадаешь в отчаяние.

«Пулька» играется два-три часа. И все это время ты пребываешь, грубо говоря, в отключке. И каждый выигрыш и проигрыш привязывают к картам еще сильнее. Выигрыш — ни с чем не сравнимая радость, проигрыш — страстное желание отыграться. Карты — тот же наркотик, но, слава богу, не вредный для здоровья.

Повторяю: для меня, хоть и короткое время, увлечение картами граничило с безумием. И одновременно было моим спасением. Ибо играла я в преферанс в те последние годы жизни Сталина, когда он, безусловно, готовился к новой эпохе Большого террора и почти наверняка к новой мировой войне.

Как кончилось карточное безумие — хорошо помню. То есть помню, что знаменательно, день и час, когда оно начало проходить.

Многое хорошее и плохое, что пришлось пережить, выветрилось из памяти. Память, увы, не компьютер.

А вот пустяковый вроде бы случай, игру в преферанс у Коротковых более полувека назад, запомнила во всех подробностях.

Почему, надеюсь, будет ясно из дальнейшего.

Итак, время — 4 марта 1953 года. Место — новенькая, с иголочки, однокомнатная квартира на Студенческой улице. Квартирка — красота. Отдельная, со всеми удобствами. В новом доме. И получил ее Юрий Сергеевич Коротков, друг Сергеевых, потому что ведал энергоснабжением центра Москвы (минус Кремль). Даже при Сталине глава Мосэнерго был VIP-персоной, а Юрий Сергеевич, подчиненный главы Мосэнерго — мини-VIP персоной. Перебоев с электричеством боялся и сам Вождь. Поэтому Юра — один из немногих наших с мужем знакомых — получил отдельную квартиру, а потом еще одну и еще одну… Естественно, бесплатно. Но кроме того, что Юра отвечал за энергетическую безопасность центра Москвы, он еще был страстным преферансистом. И мы сразу же сели играть в следующем составе: Наталья Сергеевна, Ирина Сергеевна, Юра и я.

Муж на диване флиртовал с золотоволосой хозяйкой, женой Юры, Маргаритой.

Иногда, когда карты кто-то сдавал, Юра включал радиоточку — обычную пластмассовую коробку. Заграничное радио, как говорили потом — «вражьи голоса», никто тогда не слушал, помыслить об этом не смел.

А по радио в тот вечер передавали бюллетени… о здоровье, вернее болезни Сталина.