Косплей Сергея Юркина. Сакура-ян. (Часть первая)

Акиро смотрит на меня с выражением, которым смотрят на человека, которого немножко жалко. Типа, ты вообще–то нормальный, но вот сейчас конкретно тупанул…

Оказывается, каждый год ранней весной и в конце лета Император и Императрица Японии устраивают в Императорских садах Акасака приёмы. На мероприятия приглашаются видные представители общества: министры, чиновники, судьи, ведущие представители законодательных, исполнительных и судебных органов, губернаторы, мэры, главы дипломатических представительств, а также лица, которые оказали выдающиеся заслуги в различных областях промышленности, культуры, искусства и общественной жизни Японии.

И вот приглашение на такой приём мне и было доставлено императорской почтой вместе с извещением о награде. А я — не понял. Не, ну я чего — знаток что ли? Жизни императорского дворца…

— Хорошо, что всё разъяснилось до начала приёма, — серьёзно произносит Акиро, и я не слышу в его голосе ехидства.

После презентации подготовленной вчера песни Юкари Ито

, все слушатели вначале выразили восхищение, а затем — «полный одобрямс» предложению включить её в концертную программу. По завершению организационного мероприятия, Акиро перехватил меня у менеджера, собравшегося было продолжить выполнять сегодняшнее расписание, и под локоток отвёл в «аквариум», где предложил не много ни мало — спеть для самого императора.

На мой вопрос: «в каком месте я смогу подловить его императорское величество для совершения данного действа?» Акиро удивился и открыл мне «тайну приглашения». Чувствую себя неловко.

— ЮнМи, — энергично произносит японец, которому, похоже, «припекло». — У тебя чудесный, волшебный голос. Уверен, их императорские величества будут им околдованы…

— … И ты сможешь получать ещё приглашения для выступлений в императорском дворце перед главою государства… — нагнувшись ко мне, многозначительным тоном произносит мой собеседник.

Ну, раз мой голос «волшебный», то почему бы и нет? Конечно, мне интересно, но, пожалуй, сейчас не тот момент, чтобы спрашивать: сколько за это будут платить? Есть подозрение, что в качестве оплаты предложат «престиж» и возможность завести «ценные знакомства». Я много слышал про то, как «связи» помогают людям, но лично в своей жизни, у меня их не было и поэтому весь этот «престиж» — голая теория.

— Мне нужно только твоё согласие, — продолжает наседать на меня Акиро. — Скажи, что выступишь, и я займусь организацией выступления.

— Наверное, одной песней не обойтись, — подумав, говорю я. — Как–то будет даже странно, — раз спела и ушла.

— Для такого случая подготовишь ещё две–три композиции, — легко предлагает в ответ «продюсер».

Опять не высыпаться? Ага, замечательно…

— Какие–нибудь специфические моменты будут? Требования к гриму, костюму? Мне ведь и в «зале» придётся быть, и на сцене. Макияж для того и другого желателен разный.

Акиро задумывается.

— С ним можно сильно не стараться, — помолчав, говорит он. — Сильно накрашенные девушки не вызывают одобрения у старшего поколения. А вот костюм… Лучше всего будет, если ты наденешь кимоно…

Задумчиво смотрю на «потомка древнего рода», прикидывая для себя последствия такого шага. Хребтом чую: моё публичное появление в кимоно станет определённым «сигналом» как для Японии, так и для Кореи. Готов ли я в данный момент «семафорить»? Ну, не знаю… Решение покинуть Хангук остаётся без изменений, но вот так вот, с ходу, с «кондачка», взять и начать «махать шашкой» прямо сейчас я не готов. Ибо представляю те килотонны хейта, которые обрушатся на маму и онни за то, что воспитали «предательницу родины». А напялить на себя кимоно

, один из символов давнего врага Кореи, — это, однозначно, станет в глазах хангук сарам несомненным фактом предательства.

— Кимоно — сложная одежда, — говорю я Акиро, указывая на общеизвестный факт. — Его нужно уметь правильно носить, в нём нужно уметь ходить. Японок этому обучают с детства, а я за оставшееся время вряд ли смогу освоить это умение на требуемом уровне. Буду выглядеть в нём неуверенно или скорее смешно. А значит, отношение окружающих ко мне станет несерьёзным. Вижу в этом проблему.

Акиро некоторое время размышляет над моими словами.

— Понимаешь, — пытается объяснить он своё виденье момента, — когда красивую японскую песню поёт красивая девушка, но не в кимоно, то исчезает большая часть очарования. Возникает несоответствие. Ты ведь профессионально занимаешься танцами. У тебя отличная координация движений и развитая гибкость. Ты должна быстро научиться.

Теперь я беру время на раздумье. В принципе, традиционные наряды японок шьются из высококачественных тканей насыщенных цветов и украшаются богатой вышивкой. Подобное сочетание приводит к появлению замечательно красивых одеяний. В одном из таких ЮнМи бы очень хорошо смотрелась… а зачем я тогда для неё платье заказывал? Впрочем, лишним заказанное не будет…

— А с кимоно обязательно носить деревянные сандалии? — спрашиваю я.