Костер и Саламандра. Книга первая

И он в последние дни старался остаться в кабинете или любимой маленькой гостиной, дремал в кресле… которое я изрисовала своей кровью… ох…

— Нет, больше ничего серьёзного, — сказал камергер. — Только по мелочам: бельё, посуда…

Я повернулась к Броуку, который слушал очень внимательно:

— Пойдёмте в спальню… а вам я благодарна, мессир Дюшар, идите отдыхать.

Мне хотелось бежать, я всё время ускоряла шаги. Броук подстроился к моему темпу:

— А что Штарх?

— Пока только подозреваю. Мне нужны улики, — сказала я. Мне было очень страшно. — В спальню за мной не входите, но и дверь не закрывайте: мне может понадобиться помощь.

Он ещё не понимал, но Тяпка с ходу поняла: она сделала стойку уже на пороге.

А когда я открыла дверь в спальню — отшатнулась: зло висело над постелью короля, как клубы чёрного дыма. Здесь нельзя было жить, нельзя было спать, сюда было опасно даже просто заходить. Меня снова начало трясти, как от холода.

— Ищи, — приказала я Тяпке.

Она сунулась под кровать — и тут же выскочила, заюлила вокруг меня, показывала «вот туда, вниз».

— Надо отодвинуть, — сказала я. — Но опасно. Кто храбрый?

Парни Броука отодвинули тяжеленную королевскую кровать под балдахином с пышными складками. Паркет из дерева цвета тёмного янтаря, со светлыми вставками в виде фантастических цветов, был впрямь красивый, но это уже не имело значения. Тяпка танцевала и скребла тёмную паркетную плашку.

— Дайте мне нож, кто-нибудь, — сказала я, ужасно досадуя на себя: элементарного при себе нет с этой придворной жизнью.

Они тут же протянули мне аж несколько штук — и я выбрала один… сама не знаю почему. Дар потянул.

— Всё, — сказала я. — Спасибо. Теперь уходите, здесь будет опасно.

Но они не ушли, только отодвинулись к стенам, а Броук остановился в дверном проёме — я была рада. Мне казалось, что они смогут помочь, если что-то пойдёт не так.

А ещё мне снова пригодилась Церлова метода!

Я порезала левую руку, чуть-чуть, капнула кровью на пол — и кровь вскипела, будто попала на раскалённое железо. Дар взметнулся во мне так, что, казалось, оставшаяся в жилах кровь тоже вот-вот вскипит. Я запела Слово Защиты и принялась выцарапывать вокруг нужного куска паркета двойную звезду, чтобы зло не хлынуло наружу потоком, — и в царапинах вспыхивало остро-зелёное пламя, будто я поджигала яд.

Паркет был подогнан очень старательно и плотно, плашка к плашке — у меня не вышло подцепить лезвием щель. Я стала бить ножом наискосок, отрывая щепки. Раз, два — и нестерпимая вонь тухлого мяса. Дым, чёрный и кровавый, потёк в трещины и повис тяжёлыми клубами, не поднимаясь вверх.

Я выломала плашку.

Мёртвая рука была завёрнута в штандарт дома Путеводной Звезды. Я содрогнулась от ледяного ужаса и полоснула запястье и ладонь — кровь брызнула струёй, выжигая мерзкие чары.

Я пела, резала себя и почти не чувствовала боли. Уничтожала. Заклинала чёрное зло развернуть остриё на чёрное сердце, в котором зародилась ненависть. Найди, найди это чёрное сердце, вернись туда и останься там именем… и про себя перечислила пяток имён… Оттуда. Тех.

На секундочку мне стало легче дышать. Я подняла глаза — и увидела знакомого висельника. Бедолага смотрел на меня с надеждой, несчастный безумец, из которого сделали орудие ада, — и я вернула ему руку, а для верности попросила за него Господа.

Он ушёл туда, где ему быть надлежит, а я ещё пела, выжигая остатки проклятия кровью и Даром, пока не поняла, что — всё.

Что я просто сижу на полу, а рядом полусгнившая рука мертвеца и несчастный штандарт, запылённый и пропитанный гнилой кровью. Меня тошнит и качает. Я вся в крови, клешня болит нестерпимо — но порезы уже начали закрываться.

— Леди Карла, — хрипло окликнул Броук от двери, — вам нужна помощь? Позвать медиков? Мне показалось, что вы вскрыли себе вены.

— Я в порядке, — сказала я. — Пить хочу. Воды.

Мне притащили воды в кувшине. Начали искать чашку, но я отняла у них кувшин и, обливаясь, выпила почти всю воду. Дар постепенно ложился, но всё внутри ещё горело.

— Слушайте инструкции, Броук, — сказала я. — Руку надо будет похоронить на кладбище Бедных Ангелов, в братской могиле… ну, конца прошедшего лета, точнее я не скажу, да и не важно. Без памятника, только номер, кажется, семнадцать. В ней безродный самоубийца, в общем. Можете могилу не вскрывать, просто закопать руку в ней или рядом. Штандарт надо вычистить и положить в гроб государя, под цветы. Это вообще-то ничего не изменит, даже, подозреваю, наоборот… но пусть мой король улыбнётся, когда справедливость исполнится… дальше… Штарх принёс сюда вот это, он предатель и убийца. А тот, кто ему платил… он и так заплатит, без вашей помощи…

— Леди Карла, а вы? — спросил кто-то из парней Броука. — Вы что-то бледная…

— Бледная — красиво, — улыбнулась я, отъезжая в сон, как в туман. — Спать.

Кто-то подхватил меня — но я так и не поняла кто.

* * *

Я проснулась оттого, что меня осторожно потрясли за плечо.

Открыла глаза — и довольно мутно увидела милое и встревоженное лицо Вильмы.