Костер в ночи

На дачу съездить время выдалось,и я повез их, но в путимашина отказала, выдохлась,придется им пешком идти.По Витоше наверх идут они,гляжу со страхом им вослед,дивлюсь недавней мысли путаной:да ты привязан к ним иль нет?В моей он куртке, не теперешней,а старенькой, что чуть жива,ведет жену за локоть бережно,хоть сам он держится едва.Она, пучок прикрыв панамою,неспешно с палочкой идет.С тревогою глядят глаза мои,как двое движутся вперед.Зашли за взгорье недалекое

в минуты гаснущего дня;ее фигурка невысокаясокрылась первой от меня,еще мгновенье вызывающеторчали волосы его,и вот в закатной дымке тающейуже не вижу никого.

Провинившийся

Что было делать! Он бедствием стал,лаял так страшно, что я и решил, хоть не сразу:сунул в машину его, завез в дальний квартал,выпустил там и прибавил газу.Было мне тяжко, но я уже говорил:лаял он так, что терпеть не хватало сил.А через неделю в дверь что-то скребется упрямо,что-то скулит и колотит хвостом второпях,что-то на грудь мне кидается прямо,что-то лижет меня со слезами в глазах.

Заросший и грязный,промокший, несчастный,и какой-то весь драный,и со свежею раной…Трется о ноги мои, жмется ко мне,голос его понимаю вполне.Он молит: — Хозяин, хозяин бесценный,моя вина несомненна,но прости, заклинаю!Что случилось — не знаю!Припадаю к ногам твоим, плача,я отыскался, я цел!Честное слово собачье —я убежать не хотел!Оттеснило меня народомиль в глаза мне попала пыль —потерял я за поворотом

твой автомобиль!У, как было ужасно!У, как было опасно!Я не раз подбегалк одному магазину,но твой запах пропал,сбитый вонью бензина!Знать, ругал ты собакуИ жалел ты о ней,но и я ведь, однако,рыскал эти семь дней,думал — дальше иль ближе?..Так прости же, впусти же!Не исчезну я снова,пропадать не посмеюи даю тебе словолаять вдвое сильнее!— Заходи, — отвечаю, —

но сержусь на тебя я,ты не будешь отнынеразъезжать на машине!

С хорватскосербского

Мирослав Крлежа (1893–1981)

Виноградная лоза

Лоза винограда растет некрасиво,ползет она ввысь узловато и криво.На лозах, проросших из грязи, из глины,росистые грозди сияют невинно,а корни, покрытые грязной коростой,взбираются в гору усилием роста.Лоза вырастает неспешно и немов слепом и прекрасном желании неба,в желанье подняться, чтоб грозди сверкаливином золотистым в прозрачном бокале.

1937

Письмо