Костяной Дом (ЛП)

— Верно. Только это давно было. — Артуру нравились неспешные беседы с сыном. Бывало, что в ходе этих разговоров он пересматривал собственные представления о Вселенной и ее весьма странном устройстве. — Вот мы пойдем с тобой по силовым линиям, и увидим людей из других времен. Человек, которого мы собираемся навестить, — Анен, помнишь, я рассказывал о нем? — жил очень давно.

— Так мы его увидим?

— Анена?

— Нет, Иисуса. Мы его увидим?

— Нет, его мы не увидим.

— Почему?

— Хотя бы потому, что Иисус жил совсем в другом месте и в другое время. Туда мы пока не собираемся.

Он смотрел, как его сын размышляет над ответом, и думал о том, что дальше лучше бы промолчать. Он давно задумал отыскать лей-линию, которая могла бы привести его к Святой Земле во времена Христа. Пока не нашел, однако знал, что где-то она обязательно есть. Артур удовлетворился мыслью, что его неустанное картографирование духовного космоса в конце концов позволит ему определить ее местонахождение. Именно поэтому он добросовестно записывал свои пути на собственной коже с помощью татуировок, именно это позволяло ему совершенствовать навыки передвижения в эфирном пространстве-времени. Он смотрел, как его сын ест пирог. В один прекрасный день он поделится с Бенедиктом значением странных рун, покрывающих его тело, и тем, как их читать — секретом, известным только одному человеку на земле, кроме него: его любимой жене Сяньли.

— А мы долго будем ехать?

— В Египет? — рассеянно переспросил Артур. — Нет. Недолго. Как я уже говорил, перемещение происходит мгновенно. А вот дорога к тому месту, откуда можно прыгнуть, может занять немало времени. К счастью, точка, нужная нам для этого путешествия, находится недалеко от нашей фермы.

— Черная Хмарь, — спокойно сказал Бен, запихивая в рот остатки пирога.

— Верно. — Артур внимательно посмотрел на сына. — Откуда ты знаешь?

— Я слышал, как вы с мамой разговаривали, — сказал Бен. — Можно мне еще кусочек пирога?

— Потом. Вот, съешь пока сыр с яйцом. — Артур порылся в сумке и добыл кусок сыра, завернутый в муслиновую тряпочку, и пару крутых яиц. Он предложил одно яйцо сыну и взял себе второе. Постучал по подоконнику кареты и начал чистить, выбрасывая скорлупу в окно.

Они поговорили о том, что увидят в Египте, и о том, как должны вести себя лей-путешественники.

— Главное — с уважением относиться к людям, которых встречаем. Это их мир, а мы гости. Никогда не делай ничего, чтобы привлекать к себе внимание. Мы стараемся быть хорошими гостями. Следим за своими манерами. — Он посмотрел на мальчика. — Обещай мне, что всегда будешь следить за своими манерами, сынок.

— Обещаю, папа.

— Хорошо, — сказал Артур. — Теперь выгляни в окно. Отсюда уже видно Черную Хмарь.

Громадное сооружение каменного века нависало над местностью зловещей тенью. Это было сакральное место для своих создателей. Утренний туман окутывал широкое подножие и клубился над извилистой тропой, ведущей вверх по крутому склону к странно плоской вершине. Три тролля — троица огромных старых дубов, охраняющих вершину, — выделялись на фоне предрассветного неба. Черная Хмарь все еще внушала Артуру неприятные чувства, хотя он прекрасно знал это место. Что за силы заключались в недрах холма? Он подозревал, что прикоснулся лишь к верхнему слою многообразия здешних энергий.

Тимоти остановил карету у западного склона кургана и подождал, пока пассажиры выберутся наружу. Передал Артуру кожаную сумку, без которой тот не отправлялся ни в одно путешествие, и сказал:

— Сэр, я подожду, пока вы не уйдете. Хочу убедиться, что никто вам не помешает, если вы понимаете, о чем я.

— Спасибо, Тимоти, — ответил Артур. Он протянул руку Бенедикту. — Готов, сынок?

Мальчик отдернул руку.

— Нет.

— Нам пора, сынок.

— Я туда не пойду. — Бенедикт скрестил руки на груди, злобно глядя на огромный конус Черной Хмари, возвышающийся перед ними.

— Почему? — опешил Артур. — Мы же именно сюда ехали.

— Не хочу.

— Это вовсе не страшно, — заверил его Артур.

— А я боюсь.

— Но чего?

— Я троллей не люблю.

— Ах, это! — рассмеялся Артур. — Они не тролли. Это деревья, самые обычные деревья. Их просто так называют. А теперь хватит разговоров, пора идти.

— Извините, что прерываю, сэр, — сказал Тимоти и кивнул на восток. — Солнце встает.

— Все, парень, время вышло. Тебе надо собраться, — твердо сказал Артур. — Возьми меня за руку и пойдем. Я буду рядом. Бояться нечего.

Двое пошли по извилистой тропе к вершине. Артур быстро нашел камень, заложенный им несколько лет назад, чтобы отметить местонахождение основного выхода энергии. Поставил сына перед собой, он сказал:

— Положи одну руку мне на пояс. — Мальчик выполнил указание и ухватился за широкий кожаный ремень отца; другой рукой он крепко сжимал руку Артура. — Вот так. Все верно. Теперь, что бы ни случилось, не отпускай. Помнишь, я говорил тебе о ветре и дожде?

— Помню — ветер будет кричать, а дождь больно жалить. И я почувствую удар.

— Да, удар, — удивился Артур. — Кто тебе сказал?

— Мама.