Костяной скульптор. Часть 5

И у меня был один кандидат на примете.

Глава 159

Тогда, больше тридцати лет назад, именно Альталет отвечал за мою поимку, но только потому, что Нэйтулисомаль находился в ведении лысеющего инквизитора. С самого начала было понятно, что моя персона для него — как бельмо на глазу. Это не было удивительно. В конце концов за всё время моего заточения церковники так и не смогли разобраться, кем или чем я был на самом деле, а я сам отчаянно сопротивлялся их допросам, обещаниям и пыткам, а святой престол, как не сложно догадаться, не любил провалы. И пусть в факте провала никакой вины лично Альталета не было, начальству инквизитора было плевать, по какой причине ре удаётся достичь результата. И да, начальство в церкви имелось даже у Живых Крепостей. Ведь святой престол, в отличие от мирских империй, держался в первую очередь не на силе магии, а на силе веры. А значит главным был не самый могущественный чародей, а самый влиятельный священник. Если конкретно, Его Святейшество, Святейший Отец ордена Милостивого Света. В руках именно этого человека была сосредоточена вся власть церкви и именно ему был подчинён Альталет. И несмотря на то, что мог превратить Его Святейшество в пыль одним щелчком пальцев, он был вынужден не только слушаться всех приказов, но и держать ответ за неудачи.

Однако, конечно же, Святейший Отец не разъезжал по человеческому миру лично, даже если целью было покарать провинившуюся Живую Крепость. У главы всея церковь имелся огромный штаб личных цепных псов. Не орден Милостивого Света, конечно, этих ребят все должны были любить и почитать. Официально, насколько я смог выяснить позднее, уже оказавшись на свободе, ордена Полуночи не существовало. Это, правда, не мешало постоянно появляться всё новым и новым слухам о том, какие же на самом деле зверства они себе позволяли. И, хотя вслух этого произнесено не было, я практически не сомневался, что появившийся у моей камеры примерно на десятом году заключения полный священник в чисто-чёрной сутане принадлежал именно к нему.

Вообще, посетителей кроме самого Альталета и вечно молчавших дознавателей у меня было слишком мало, чтобы я мог проигнорировать столь неожиданный визит. Тем более что настроение присутствовавшего при этом инквизитора было, мягко говоря, не радужным, а всё, что злило Альталета, было мне вдвойне интересно. Так что к новому гостю я отнёсся с максимальным вниманием. Вот только, к большому моему разочарованию, за весь визит он не произнёс и десятка слов, мне лично и вовсе не сказал ничего. Куда больше говорил инквизитор. И хотя по его голосу и поведению этого было ну никак не понять, я к тому времени успел изучить Живую Крепость достаточно, чтобы понимать: он изрядно нервничал. Моё любопытство по отношению к таинственному гостю тогда выросло на порядок. И значительно позже, уже выбравшись на поверхность и более-менее разобравшись с главными сложностями, я занялся поисками информации.

Найти её оказалось неожиданно просто. О Живых Крепостях вообще можно было накопать немало. Этих монстров было слишком мало и они поднимали вокруг себя слишком большую рябь. Тем более те, что принадлежали к такой организации, как церковь, которая всегда, по крайней мере на поверхности, старалась придерживаться политики честности и открытости. Если сравнивать с моими поисками сведений о, к примеру, переходе на следующие ранги магии, розыск моего гостя можно было назвать и вовсе мгновенным. Конечно, он значился принадлежащим к совершенно другому ордену, но внешность и имя, которым его называл Альталет, совпадали.

Его Преосвященство Паттис, епископ ордена Светлой Зари. Он был единственной Живой Крепостью, что я знал помимо Альталета, а ещё за те пятнадцать минут, что мы наблюдали друг друга, он зевнул раз сорок, постоянно клевал носом и вообще выглядел как человек, которого только-только подняли с кровати. Весь измятый, небритый, с колтунами в волосах и, что показалось мне самым забавным, с застрявшими в зубах кусочками завтрака. И дело было вовсе не в усталости или недостатке сна. Как Живая Крепость, этот Паттис выдержал бы и год беспрерывного бодрствования без особых негативных последствий для организма. Конечно, я мог ошибаться, но что-то подсказывало: дело было в нём самом. И если я собирался захватить душу человека для активации способности Делегирования, на мой взгляд, епископ Паттис был идеальным кандидатом. Оставалось всего ничего: найти его и убить — делов-то.