Костыли за саксофон. Дюжина грустных и весёлых настроений

Но что-то надо было делать. А что – совершенно неясно.

Уже приближался Новый год, Харлампий Евграфович включил Альбертика в Рождественский январский концерт и как-то вскользь, за третьей чашкой вечернего кофия заявил Аиде, что он планирует встретить Новый Год в тесном семейном Аиды Германовны кругу. Тётя Аида пыталась объяснить, что на Новый Год приезжает их «папик», что он и так редко бывает дома и не любит посторонних. Но саксофонист сообщил, что он не будет «их папику надоедать».

– Провожу с вами Старый, встречу Новый и пойду к себе. Я же – одинокий. А Новый год – семейный праздник. Вот и приходится прибиваться к семьям учеников, унижаться, напрашиваться. Добра же никто не помнит. А за добро надо платить добром. Понимаете же, что я имею в виду?

– Лучше бы я на платное Альбертика отдала, – рыдала, приходя к соседке, тётя Аида. – Получается, что он мне сделал одолжение. И присосался как пиявка. И не прогонишь, сразу на Альбертике отразится. Он с ним за четыре месяца программу двух лет прошёл.

– А муж? Пожалуйся мужу. Пусть ваш папа с этим преподавателем разберётся.

– Он-то разберётся, не вопрос. Но Новый год будет испорчен. И куда потом Альбертику податься? Харлампий Евграфович нам саксофон подержанный, но очень хороший, за копейки продал.

– Не знаю, Аид, что тебе посоветовать, – качала головой соседка.

И ни одна соседка, ни одна многочисленная приятельница во всей округе не смогли дать Аиде Германовне дельный практический совет: как без скандала отвадить назойливого саксофониста от ежедневных чаепитий и гимнастик для глаз.

Под Новый год случилось чудо: Харлампий Еграфович сломал ногу. Поскользнулся и упал, грохнулся всем своим мощным телом в самом расцвете сил.

Тётя Аида прекрасно встретила Новый Год в семейном кругу, а под бой курантов загадала, чтобы саксофонист от неё отстал.

Первого января Харлампий Евграфович позвонил и потребовал:

– Аида Германовна! Вы не могли бы послезавтра сопроводить меня в травмапункт на повторный рентген?

– Нет.

– Почему? У вашего же мужа есть машина.

– Мой муж как раз послезавтра рано утром снова уезжает в командировку.

– Тогда поймайте мне такси.

– Нет.

– Почему?

– Денег нет и времени. Мне маленького надо обслуживать. Ходить в магазин, таскать сумки, готовить еду (вы не представляете, сколько у нас денег уходит на пропитание!), следить за музыкальными занятиями. Вы, Харлампий Евграфович, ногу сломали так не вовремя, так не вовремя, мы вас так на Новый год ждали, так ждали, – лицемерно причитала тётя Аида.

Тётя Аида была мастер причитаний. На Харлампия Евграфовича жалобы на большую загруженность не действовали. Он имел огромный опыт общения с мамами учеников.

– Тогда достаа-ньте мне костыли-иии, Аида! – пропел Харлампий Евграфович на мотив арии Ленского из оперы «Евгений Онегин». – И никаких чтобы-ыыы возражений, Аида. – Злым голосом добавил: – Я сам на костылях до травмапункта допрыгаю.

– Хорошо, – тяжело вздохнула тётя Аида и подумала, что новогоднее её желание вряд ли сбудется…

С другой стороны, достать костыли первого января для тёти Аиды было легче, чем в обычный день. Она вынула из нижнего ящика комода толстую-претолстую записную книжку, брезгливо листая замызганные страницы, отзвонила всем многочисленным знакомым, друзьям детства и приятелям студенчества, коллегам по работе в Лавке растений и поставщикам Лавки долголетия, а также первому, второму и третьему мужьям – папа Альбертика был у тёти Аиды четвёртым официальным мужем. Все радовались звонку тёти Аиды, с удовольствием принимали поздравления, с сочувствием выслушивали жалобы на тяжёлую жизнь, телефонная трубка буквально качалась из стороны в сторону от сопереживания и сочувствия. Костыли нашлись у двух человек. Обычно, после того как нога заживёт, костыли валяются где-нибудь в тёмном углу и люди только рады кому-нибудь их отдать. Аида выбрала те костыли, которые ей могли доставить прямо домой.

Утром следующего дня костыли, лёгкие алюминиевые, с деревянными ручками-перемычками, уже стояли в комнате и радовались вместе с новой хозяйкой яркому морозному солнцу, мигающему в окно. Идиллию нарушил звонок преподавателя:

– Доо-стаали ли вы мне костыли, Аида?

– До-остааа-ла, Харлампий.

– Коогда-а занесё-оте?

– Гоо-ворите адрес!

Харлампий Евграфович продиктовал адрес и сказал, что ждёт Аиду Германовну с нетерпением к полудню и уже сходил в булочную за тортом.

– Как же это вы со сломанной ногой, в гипсе и без костылей сходили за тортом?

Но Харлампий Евграфович рассмеялся снисходительно, по-отечески, и сообщил: он так шутит на радостях, что увидит маму самого расталантливого своего ученика, а торт заказал по интернету.

– По-оо интерне-эту доста-авили, Аида, – пропел Харлампий Евграфович. – Жду-уу!

– О-окееей!

И Тётя Аида побежала к соседям.

Соседка лежала на диване и читала, а её сын Вася возился на полу, собирая конструктор.

– Мы такой конструктор позволить себе не можем, вместо «здрасьте» сказала тётя Аида.

– Так это ж Дедушка Мороз мне под ёлочку положил! – возразил Вася, не отрываясь от инструкции.

– Мы такого Дедушку Мороза позволить себе не можем!