Косые тени далекой земли

– Мне кажется, это восточный берег реки. И поскольку подземный ход, куда Хоакин в конце концов случайно вышел, был как раз под Алькасаром, место тоже сходится.

Синтаку Харуки, который, нагнувшись, разглядывал карту с противоположной стороны стола, возбужденно заявил, размахивая столовым ножом:

– Ну и ну! Да это же просто потрясающе! Нужно найти спонсора и организовать группу искателей золотых слитков: вот будет сенсация! Я сразу пошлю факс в главную контору, чтобы они начали переговоры с испанским правительством.

Все затихли. Тикако осуждающе взглянула на Синтаку.

Тот покраснел.

– Да нет же, вы что? Шутка это, шутка. Во мне, понимаете, сразу заговорил деловой человек!

Риэ обратилась к Кадзама:

– Симпэй-сан, когда ты сегодня сказал об этом майору Клементе, он ведь тебе не очень-то поверил, правда?

Кадзама пожал плечами:

– Я его не виню. По правде говоря, я и сам-то не очень себе верю.

Рюмон сложил бумажку и протянул ее Риэ.

– Я думаю, это заставит его призадуматься. Передайте ему, пожалуйста, от меня.

– Неужели вы ему карту задаром отдаете? – снова вмешался Синтаку. – Такой случай упускаете…

Риэ быстро спрятала карту в сумочку:

– Да перестаньте: если золото не найдется – все останутся при своих, ну а если найдется, то ведь оно все равно принадлежит Испании.

– Ох ты боже мой… Миллион уплывает, – проговорил Синтаку, с тоской глядя на сумочку Риэ.

Поужинав, они взяли такси и переправились на противоположную сторону Тахо.

Они поднялись на возвышенность на юге и полюбовались ночным видом Толедо с террасы находящегося в ведении государства отеля «Конде де Оргас».

Вид был великолепный. На освещенном прожекторами Алькасаре, контуры которого отчетливо рисовались в темноте, не осталось никаких следов гражданской войны.

Отойдя на несколько шагов от своих спутников, Рюмон взглянул на реку Тахо, катившую воды во тьме внизу.

Быть может, в пещере где-то на том берегу лежат спрятанные Хоакином и Гильермо золотые слитки. Эта мысль вызвала у него странное волнение…

Но даже слитки теряли свой блеск, стоило ему подумать о Тикако.

Он чувствовал, что, если она уедет завтра в Японию, то больше никогда к нему не вернется.

Они приехали обратно в Мадрид уже в начале второго ночи.

Выйдя из машины перед гостиницей, Тикако пожелала Риэ и Кадзама спокойной ночи, но о завтрашнем отъезде не сказала ни слова.

Как только такси отъехало, Тикако точно так же, не дав Рюмону и рта раскрыть, проговорила «спокойной ночи» и исчезла в вестибюле «Мемфиса».

То, что напоследок она все-таки сказала «спокойной ночи», а не «до свиданья», оставляло слабую надежду.

Может быть, она все-таки решила не возвращаться? Может быть, его чувство все же нашло отклик в ее сердце? Значит, не зря он поцеловал Тикако в тот раз, улучив момент, когда Синтаку не мог их увидеть…

Вернувшись в свой номер в гостинице «Вашингтон», Рюмон промочил горло баночным пивом и достал записную книжку.

Он отыскал в ней домашний номер Фукаи Норио, корреспондента информационного агентства Това Цусин в Лондоне.

Они с Фукаи проработали в фирме одинаковое количество лет – Фукаи поступил в агентство в том же году, что и Рюмон, и, поскольку во время командировки Рюмона в Испанию испанские новости пришлось взять на себя лондонскому отделению, Рюмон заранее послал Фукаи факс и известил о своей поездке.

Фукаи жил в Лондоне один, оставив семью в Японии. Его сонный голос раздался в трубке лишь после многочисленных гудков.

Рюмон извинился за поздний звонок и сразу перешел к делу:

– Слушай, у меня к тебе просьба. Я сейчас в Мадриде. Мне нужно, чтобы ты посмотрел в телефонном справочнике предприятий и учреждений, нет ли в Лондоне букиниста по фамилии Грин. Можешь?

– Да ты совсем осатанел, – сердито ответил тот. – Разбудил человека посреди ночи, и зачем – букинистов искать? Если бы речь шла о Тэтчер – ну еще куда ни шло…

– Сейчас нет времени объяснять. Посмотри, прошу тебя.

Фукаи вздохнул:

– Ну ладно уж. Грин, это который с «е» в конце или без?

– Не знаю. Не думаю, что их окажется очень уж много, так что поищи и так, и так.

– А имя?

– Может быть, Леонора, хотя необязательно. Так или иначе, найди мне всех букинистов по фамилии Грин.

Фукай, поворчав, спросил у Рюмона номер его телефона.

Через пятнадцать минут раздался ответный звонок.

– Букинист по фамилии Грин в Лондоне всего один. Леонора же Грин не значится и в телефонном справочнике частных лиц.

Рюмон огорчился.

– Вот как… И как же зовут этого Грина?

– Грин с «е» в конце, и название лавки «Дональд Грин энд Компани».

Рюмон чуть не раздавил в руке телефонную трубку.

– Постой! Ты сказал «Дональд Грин»?

– Сказал, сказал. Говорю же тебе – «Дональд Грин энд Компани».

Девяностопятилетний хозяин букинистической лавки «Клио» на улице Прадо считал, что Дональду Грину сейчас должно быть больше ста, но, быть может, он еще жив.

В это трудно поверить.

Рюмон взял трубку поудобнее.

– Этот Дональд Грин, по идее, отец Леоноры, и, если он все еще жив, ему должно быть не меньше ста лет. Я был уверен, что он давно умер.

На том конце провода послышался вздох.