Косые тени далекой земли

Федерико провел пальцем по своим густым усам. Этим жестом он, казалось, выражал свое неодобрение Хемингуэю, который так невежливо с ним обошелся.

Хемингуэй снова перевел взгляд на Флинна:

– Мой тебе совет – хватит мотаться по Республике.

Флинн изменился в лице. Его усы заметно задрожали.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ты меня прекрасно понял. Не езди на территорию Франко. Не то недолго тебе оставаться звездой.

Люди за столиками притихли, и приглушенный голос Хемингуэя отчетливо прозвучал в зале.

Журналисты затаив дыхание прислушивались к разговору. Кирико не понимал, о чем идет речь.

Флинн пожал плечами:

– Это не иначе сюжет для вашего нового романа, а? Тогда рассказывайте его не мне, а вашему редактору, ему, может, и будет интересно. Я не собираюсь ехать на территорию Франко. И вообще совершенно не понимаю, о чем речь.

Хемингуэй с Флинном некоторое время не сводили друг с друга глаз.

Наконец Хемингуэй медленно встал и, как ни в чем не бывало, вернулся к журналистам.

Следующие два дня Кирико возил Флинна и Федерико на передовую линию – на северо-запад и на юг города.

Эти двое каждый раз, завидев солдат Интернациональной бригады, требовали остановить машину и, побеседовав с солдатами, фотографировали их.

Особенно их интересовали солдаты из Германии. Федерико, видимо, владел немецким. Быть может, он и сам был немцем.

Каждое утро в девять часов мятежники начинали с запада бомбардировку телефонного узла, расположенного напротив гостиницы «Гран Виа».

Здание телефонного узла было самим высоким в Мадриде и представляло собой прекрасную мишень. У входа – заграждение из мешков с песком, но до верха двери оно не доставало, и стены здания были испещрены дырами.

Снаряды время от времени попадали в здание гостиницы.

Служащие обращали на бомбардировку не больше внимания, чем на часы с кукушкой, но Кирико и его спутники были еле живы от страха.

И вот наступил вечер второго дня их пребывания в гостинице.

Поужинав, Кирико сидел в своей комнате и слушал радио, когда кто-то постучал в дверь.

В коридоре перед ним оказались двое, мужчина и женщина, в рабочей одежде.

Мужчина был высокого роста, кожа его отливала бронзой, и выглядел он лет на тридцать пять. Взгляд у него был острый, беспокойный.

Женщина могла показаться и девочкой лет двенадцати, и тридцатилетней вдовой. На смуглом лице выделялись сверкающие глаза, у нее были длинные черные волосы, заплетенные в косу.

Они оба не испанцы, подумал Кирико. Может, перуанцы, может мексиканцы, так или иначе, в них точно течет индейская кровь.

– Это ты – Кирико? – спросил мужчина напряженным голосом.

– Я. А вы кто такие?

Женщина достала из кармана сложенный листок бумаги и молча протянула Кирико.

Развернув, он прочитал следующее:

«Эти двое – товарищи Рикардо и Мария. Тебе предстоит выполнить важное задание. Это – приказ Каридад. Выполни все, что тебе прикажут эти люди. Они – верные товарищи. Да здравствует Республика! X. Р.»

Кирико посторонился, пропуская их в комнату.

Он занимал одно из помещений, предназначенных для служащих гостиницы, и трое человек там едва могли разойтись.

Кирико предложил женщине единственный стоявший в комнате стул. Сам он присел на кровать, а мужчина прислонился к двери. В руках он держал что-то продолговатое, завернутое в ткань.

– У Района и Каридад все в порядке, Рикардо? – обратился к нему Кирико, но тот лишь молча кивнул.

Кирико еще раз посмотрел на листок. Подпись действительно была «X. Р.» – инициалы Хайме Района.[53]

С Хайме Районом Меркадером они были друзья детства. Несколько лет назад, когда им еще не было двадцати, Рамон и Кирико вместе учились на поваров в гостинице «Риц» в Барселоне.

Рамон был настоящим мастером в обращении с ножом, и это его искусство впоследствии очень ему пригодилось, когда пришлось резать уже людей.

Мать Рамона, Каридад дель Рио Эрнандес, задолго до войны прославилась как человек, фанатически преданный идеалам коммунизма. С невероятным искусством она владела и огнестрельным и холодным оружием. Это она научила Рамона биться на ножах, а Кирико – стрелять.

В чем же состоял приказ Каридад?

Кирико посмотрел на Рикардо.

– Вы откуда? Из Перу? Из Мексики?

– Из Мексики.

Он перевел взгляд на женщину.

В глазах ее было что-то от голодного волка, ростом она была невелика, но сбита крепко. На груди висел золотой кулон странной формы.

Она заметила его взгляд и спрятала кулон под блузкой.

– Кто она? – спросил Кирико у мужчины.

– Моя племянница, – раздраженно ответил тот. – У нас нет времени на пустые разговоры. Я должен сообщить тебе твое задание, поэтому слушай внимательно.

Кирико пожал плечами. Дядя и племянница, вот как?

– Хорошо. Говори.

– Ты сейчас служишь шофером у Эрола Флинна, так?

– Так. Занять мое место тебе не удастся, и не проси.

– Я и не прошу. Ты должен убрать его.

Кирико даже рот открыл от удивления.

– Ты что сейчас сказал? Кого убрать?

– Эрола Флинна. Ты что, не слышал?

Кирико ошеломленно смотрел на Рикардо.

Тот был совершенно серьезен, нет, он не шутил. Кирико наконец пришел в себя:

– Постой-ка. Ты что, с ума сошел? Убрать товарища Флинна? С какой вдруг стати, объясни мне?