Кот на Рождество

Странность Белого Медведя состояла в том, что с людьми, которых он знал, он был так же дружелюбен, как и Бенедикт. С Мариан, например, он был необычайно нежен - он готов был часами сидеть у нее на коленях, и даже когда она помогала мне, например, дать ему таблетку, что, казалось, было непростительно, он в конце концов обижался на меня, а не на нее. Были и другие люди, которых он искренне любил. Например, те, кто оставался присматривать за ним, когда мы с Мариан уезжали оба. Кот очень любил Алекса Пачеко из группы молодых активистов, которые должны были вскоре произвести революцию в движении по защите животных. Другой любимицей была Джин Адлон. Она прежде работала в нашем офисе и так любила котов, что делом ее жизни стала забота о тех котах, хозяева которых были в отъезде. Не знаю, как ей это удавалось, но иногда она обслуживала по двадцать заявок в день. Причем она не только кормила кота, но и оставалась в доме на некоторое время, чтобы с ним поиграть.

У Белого Медведя случались конфликты с моими друзьями-шахматистами, особенно если появлялся кто-то новый. Вообще Белый Медведь испытывал противоречивые чувства к игре в шахматы. Он находил в ней некоторые достоинства, такие, как тишина, и то, что в этой игре принимал участие кроме меня только один человек. Но две вещи ему не нравились. Во-первых, иногда игра слишком затягивалась, а во-вторых, его изумляла та ужасная серьезность, с которой люди относились к этому занятию. Например, иногда возникала внезапная необходимость вскочить на подоконник, чтобы понаблюдать за голубями или по какой-либо другой важной причине, а кратчайший путь к месту назначения пролегал как раз над шахматной доской. И он никак не мог понять, отчего все приходят в ярость из-за того, что на пол упало несколько маленьких штучек, которые - по опыту он прекрасно это знал - очень плохо катаются, да и внутри у них нет ничего интересного.

Могу сосчитать на пальцах одной руки тех новых гостей, которые с самого начала понравились Белому Медведю. Одной из них была моя внучка Зоя. Впервые Зоя появилась вместе с моей дочерью Геей и ее мужем Сэмом. Так как их было трое, а Белый Медведь может вынести только двух, то он немедленно занял свой пост под кроватью. Зоя сразу же залезла под кровать и вытащила его оттуда. К моему изумлению, оказалось, что ему это понравилось.

Другой была Кэролайн Томпсон, продюсер и мой близкий друг. Как-то, когда я был в отъезде, Кэролайн переночевала в моей квартире. Наутро, когда она уже ушла, а я как раз вернулся, я увидел, что Белый Медведь все еще спит. И когда он проснулся, он стал вытворять такое, чего я прежде никогда за ним не замечал. Он стал крутиться с идиотской ухмылкой на лице.

Спустя некоторое время я разгадал причины его симпатии к Зое и Кэролайн. Поскольку Зое в то время было только четыре года, то она была ненамного крупнее кота. А вот поведение Кэролайн было достойно осуждения. Она приохотила кота к кошачьей мяте. Я немедленно позвонил ей и напомнил, что Белый Медведь еще несовершеннолетний и она за это преступление могла бы попасть в тюрьму. Я, правда, решил не отправлять ее туда. Я всего-навсего отправлю кота в лечебницу для детей-наркоманов за ее счет.

Одним из интересных направлений внутренней политики Белого Медведя было его отношение к домашним, а именно к Розе, с ней мы уже встречались в главе, посвященной диете. Роза полюбила Белого Медведя с первого взгляда. Она суетливо и шумно заботилась о нем, а он, отвечая на ее чувства, позволял ей очень многое. Он не только разрешал ей мыть, убирать, вытирать пыль где угодно, но и не отходил от нее ни на шаг и принимал посильное участие в ее хлопотах. Когда Роза стелила кровать, кот даже разрешал ей поиграть в его любимую игру - стащить его с простыни или с одеяла.

Однако в двух случаях Белый Медведь не разрешал переходить границы. Он был против пылесоса и чистки ковров. Как только Роза доставала из кладовки пылесос, для кота это служило сигналом к разрыву дипломатических отношений. Война была объявлена, и в тот момент, когда Роза включала аппарат, для кота он становился вражеским танком, перешедшим границу. Вторжение началось, и кот превращался в Рим против вестготов, в Америку против России или в «наших» против «ненаших».