Кот ушел, а улыбка осталась

Оказалось, когда она вчера вечером возвращалась домой с работы и проезжала станцию «Маяковская», там была тусовка, почти такая же, как у нас в материале, только выбирали не двухмиллионную пассажирку, а демонстрировали моды. Те же барабанщицы, те же клоуны. И поезда также, не открывая дверей, проезжали мимо.

Путч

Придумали: в стране произошел военный переворот и в город вошли танки. И директор магазина, где работает Настя, Яков Алексеевич, радуется:

— Наконец-то! Взялись за ум!

А когда закончили первый вариант сценария, 19 августа 1991 года случился путч и в город действительно вошли танки. Защищать Белый дом и Ельцина собрались десятки тысяч москвичей.

На следующий день я поехал к Белому дому. Центр был перекрыт. Не пускали. Решил окольными путями добраться хотя бы до «Мосфильма». На Комсомольском проспекте навстречу мне шли танки. Приехал на «Мосфильм». Кушнерев сообщил, что мосфильмовцы решили организовать питание защитников Белого дома (собрали два микрика с продуктами), и Досталь просил, как только я появлюсь, к нему зайти. Пришел. Досталь сказал:

— Звоню в Белый дом выяснить, куда и кому привезти продукты, а с незнакомыми людьми там не хотят разговаривать. Позвоните вы, вашу фамилию они, наверное, слышали.

Я позвонил, представился, объяснил, зачем звоню.

— А откуда я знаю, что вы режиссер Данелия с «Мосфильма», а не провокатор из другого ведомства? — спросил защитник на том конце провода.

— Не знаю. Спросите что-нибудь про Данелия.

— Секундочку, — защитник повысил голос. — Товарищи! Тут человек говорит, что купил для нас продукты, утверждает, что он режиссер Данелия. Что спросить, чтобы убедиться, что это именно он?.. Что?.. Сейчас спрошу... (Мне.) Алло! Вы еще здесь? Вот тут говорят, на той неделе по ящику Данелия пел песню. Можете эту песню спеть?

— Попробую...

— Секундочку. Включаю громкую связь.

На том конце провода послышался гул голосов, ясно, что народа в помещении много.

— Внимание! — призвал присутствующих защитник. — Сейчас он споет. (Мне.) Давайте, пойте!..

Я спел в трубку:

Людей теряют только раз,И след, теряя, не находят,А человек гостит у вас,Прощается и в ночь уходит.А если он уходит днем,Он все равно от вас уходит.Давай сейчас его вернем,Пока он площадь переходит.

Немедленно его вернем,Поговорим и стол накроем,Весь дом вверх дном перевернемИ праздник для него устроим.

— Ну как, определили? — спросил защитник, когда я умолк.

— Голосок слабенький, — сказал кто-то.

— Да, не Шаляпин, — сказал другой.

— Ребята, мы не вокал оцениваем. У нас вопрос: режиссер Данелия это или кто-то еще! — сказал защитник.

— Это Данелия, — сказал женский голос.

— Уверена?

— Да.

— Слушаю вас, товарищ Данелия, — сказал защитник.

— Секундочку, — я передал трубку Досталю.

И он договорился, куда и когда подъедут наши микрики и кто их встретит.

Между прочим. Когда снимали фильм «Слезы капали», мне очень хотелось, чтобы там была песня на стихи Гены Шпаликова «Людей теряют только раз...». Канчели написал музыку. Записали аккомпанемент, приглашали певцов. Мне все время казалось, что они поют не так, я поправлял, подсказывал.

— Пропой под фонограмму, — сказал Канчели. — Понятнее будет, что ты хочешь.

Когда в тонстудии записывали пробный вариант песни, приехали с телевидения брать интервью у Канчели. Заодно сняли и меня. А потом этот кадр показали в «Кинопанораме». И тут же раздался телефонный звонок из Ленинграда:

— Ты уже и запел? — спросил Виктор Конецкий. — Теперь тебе осталось только в балете на пуантах поплясать.

Орден

Когда вернулся с «Мосфильма» домой, Галя вручила мне значок с двуглавым орлом, который купила возле метро «Кировская»:

— Ты наш защитник, и я тебя награждаю орденом.

Через два дня все кончилось. Защитники победили. Мы радовались началу новой жизни. Светлой и справедливой.

По этому случаю Досталь собрал на «Мосфильме» правление. Я приехал с Галиной наградой на лацкане пиджака. Меня спросили:

— Это что?

— Орден, — пошутил я.

— Какой такой орден?

— Новый, российский. Вот видите, двуглавый орел. Вчера вечером вручили.

— За что?

— За защиту Белого дома.

— Когда ты успел защищать? Ты же здесь был.

— Я для них питание организовывал.

— Питание мы все организовывали.

— Но звонил-то я. Меня и вызвали.

— А про нас не мог сказать?

— Всех нас чересчур много. Вообще бы никому не дали.

— Ну что ж, поздравляем.

Между прочим. В 2000 году умер мой близкий друг Лева Оников. До перестройки он работал в ЦК, в отделе пропаганды. Отпевали его в церкви. Народу было много, были и его бывшие сослуживцы. В недалеком прошлом стойкие атеисты, сейчас они осеняли себя крестами. Вышел покурить на улицу. Там уже стоял и курил бывший работник отдела культуры ЦК. Стоим, курим. Я спросил, как он, где он. Сказал, что квартиру в центре сдает, снял однокомнатную на окраине.