Кот ушел, а улыбка осталась

Переставили свет. Теперь в соседнюю комнату не пройти. Лебешев поставил в дверях ДИГ. За ДИГом появилась Таня и позвала:

— Георгий Николаевич, Рая просит, чтобы вы сами подошли к телефону, конфиденциальный разговор.

— Как я подойду? Спроси, что надо, а остальные уши заткнут.

Таня пошла спрашивать.

— Приготовились. Снимаем. Стоп.

Появилась Таня:

— Георгий Николаевич! ЧП! Ваш гость хочет в туалет! А в объединении бумаги нет! Сегодня последний рулон украли!

— Пусть в группу Бондарчука сбегает, скажет — от меня (группа Бондарчука была под нами, этажом ниже).

— У Бондарчука она уже была. Там нет никого. Она из предбанника Досталя звонит. Думала у Аллы взять, а Аллы нет. Ее Кондрахина из профкома замещает. А Кондрахина не дает. Рая просит, чтобы вы сами этой Кондрахиной позвонили, Георгий Николаевич! Вам она не откажет!

— Перекур, — объявил я.

И попросил осветителя Гену отодвинуть прибор.

— Георгий Николаевич, пока Рая до объединения дойдет, этот Даду обкакается! — весело предсказал осветитель Гена и передвинул прибор (от кабинета директора «Мосфильма» до нашего объединения примерно метров восемьсот).

Набрал номер.

— Здравствуйте, это Георгий Николаевич Данелия, народный артист СССР, лауреат Государственных премий СССР и РСФСР, секретарь Союза кинематографистов СССР, художественный руководитель объединения «Ритм», член правления Общества ОАР — СССР У меня к вам просьба: одолжите нашей сотруднице Рае рулон туалетной бумаги, под мою гарантию. Завтра вернем.

— Это не в моей компетенции.

— Соедините меня с шефом.

— Не могу, там у него министр и из администрации президента товарищи.

Набрал прямой номер.

— Я занят, — и Досталь положил трубку. Снова набрал.

— Это Данелия. Владимир Николаевич, такая просьба: скажите Кондрахиной, чтобы она дала нам рулон туалетной бумаги.

Пауза.

— Очень надо. У нас важный гость.

— Ладно, скажу. Извините, не могу разговаривать.

Туалетную бумагу Рае дали. Но пока она бежала до объединения, гость уже уехал в гостиницу, а на следующее утро он улетел в Париж. И мы продолжили снимать кино в режиме строжайшей экономии.

Рекомендация

«В заключение, однако ж, я должен сказать следующее: лучшая в мире подтирка — это пушистый гусенок, уверяю вас, — только когда вы просовываете его себе между ног, то держите его за голову. Вашему отверстию в это время бывает необыкновенно приятно, во-первых, потому, что пух у гусенка нежный, а во-вторых, потому, что сам гусенок тепленький, и это тепло через задний проход и кишечник без труда проникает в область сердца и мозга. И напрасно вы думаете, будто всем своим блаженством в Елисейских полях герои и полубоги обязаны асфоделям, амброзии и нектару, как тут у нас болтают старухи. По-моему, все дело в том, что они подтираются гусятами, и таково мнение ученейшего Иоанна Скотта.

Франсуа Рабле. «Гаргантюа и Пантагрюэль».

Старуха — вор в законе

В первый съемочный день в магазине «Канцтовары» в торговом зале появился молодой человек, худенький, черненький, в очках, в костюме и галстуке. Протянул мне визитную карточку и сказал, что он вице-президент фирмы «Эльвира холдинг», которая арендовала этот магазин. Но, чтобы мы не волновались, к кинематографу он относится с пониманием и разрешает нам до конца недели снимать в этом помещении, при условии, что мы освободим правую половину торгового зала, а также кабинет директора и подвал.

— А технику нам что, возить туда-сюда? — спросил Паша Лебешев (он был оператором на этом фильме).

— Ладно, кабинет директора до конца недели в вашем распоряжении, — согласился Владимир Андреевич (так звали вице-президента фирмы «Эльвира холдинг»).

Снимали сцену: Настя показывает мальчику, как пользоваться козьей ножкой (примитивный циркуль). Сняли дубль.

— Опять комедия будет? — спросил Владимир Андреевич.

— Что-то вроде...

— А кто спонсирует?

— Госкино, но денег мало. Ищем инвестора.

Рабочие начали вносить в торговый зал тяжелые коробки с каким-то оборудованием. Владимир Андреевич попросил их не шуметь. Рабочие ходили на цыпочках, но коробки ставили с грохотом.

Во время обеденного перерыва я, как всегда, ел бутерброд и пил чай в кабинете директора. Открылась дверь, заглянул Владимир Андреевич и сообщил, что приехала президент фирмы Эльвира Матвеевна Хмельницкая (название фирмы и имена условные) и хочет со мной познакомиться.