Кот ушел, а улыбка осталась

— Кажется, я ее уговорил, — шепотом сообщил он. Владимир Андреевич скрылся и через пару минут вернулся с высокой плотной женщиной в замшевом пальто.

— Здравствуйте, Георгий, как вас по батюшке?.. — спросила женщина.

— Николаевич. Садитесь, Эльвира Матвеевна. Налить вам чаю?

— Нет, спасибо, только покушала, — она села, достала из сумки пачку папирос «Беломор» и изящную золотую зажигалку. — Можно?

— Курите, — я пододвинул к ней пепельницу. Владимир Андреевич сел на стул рядом с ней.

Эльвира чиркнула зажигалкой, закурила.

— Георгий Николаевич, Владимир Андреич говорит, что вы снимаете кино типа «Джентльменов удачи» и вам нужны финансы.

— Финансы нужны. Только фильм снимаем совсем не типа «Джентльменов удачи».

— А про что?

— Могу дать сценарий почитать.

— Так расскажите, — посмотрела на часы, — только коротко.

Я рассказал сюжет.

— И это все? — спросила Эльвира после паузы.

— Все.

— Ну и что скажешь, Владимир Андреич? — обратилась она к своему вице-президенту.

— Сказка в стиле ретро. Думаю, некрасивые девочки пойдут смотреть.

— Только они и пойдут.

— Я так не думаю, — сказал я.

— Что ж, вам виднее. Ну, ладно, Владимир Андреич, пойдем, покажешь мне подвал, — она затушила папиросу в пепельнице. — Спасибо, Георгий Николаевич, извините, что побеспокоили. Всего вам. — И они ушли.

Минут через двадцать вернулись. Сели на свои места.

— Георгий Николаевич, есть кое-какие соображения. Не возражаете? — спросил Владимир Андреевич.

— Слушаю.

— Давай, выкладывай, — кивнула Эльвира и достала из сумки пачку «Беломора» и золотую зажигалку.

— Георгий Николаевич, такой вопрос: отец нашей Насти где? — спросил Владимир Андреевич.

— Мы не знаем.

— А надо сделать так: отец на зоне, авторитет, а Настю и ее мать братва от отморозков защищает. Интрига?

— Интрига.

— И к реальной жизни ближе, — сказала Эльвира. Закурила.

— А дальше Настю отморозки похищают, а друзья отца ее спасают... Ну и продажная милиция, погони, стрельба, изнасилование...

— Насилуют кого, Настю? — спросил я.

— Не обязательно.

— Старуху-колдунью?

— Да нет, это неэстетично, Георгий Николаевич.

— А вот такая идея! Давайте эту старуху сделаем вором в законе, — предложил я.

— Старуху? А что?.. Может быть, только... Эльвира Матвеевна, старуха может быть вором в законе?

— Вовик, неужели ты не сечешь, что товарищ шутки шутит? — Эльвира затушила папиросу в пепельнице. — Идем. — Они встали и пошли.

В дверях Эльвира остановилась:

— Георгий Николаевич, он сказал, что сценарий «Джентльменов удачи» написали вы.

— Да, совместно с Викторией Токаревой.

— Там у вас мент говорит: «вор в законе не в авторитете». Это безграмотно. Вор в законе и в авторитете быть не может. Сразу видно, что вы не в материале.

И они ушли.

У каждого времени свои герои

Мой друг, американец Ладо Бабишвили, во время войны попал в плен, скитался, потом оказался в Америке. В конце восьмидесятых, когда началась перестройка, приехал с делегацией американских бизнесменов переводчиком. Со своими американцами поездил по Грузии, побывал и в Москве. В Москве я пригласил его к себе домой на ужин. Первое, что он спросил:

— Прости, я не могу понять, у вас теперь вор в законе это кто? В Грузии я спрашивал, мне никто не ответил.

— Как и было. Вор.

— В каком смысле этого слова?

— В прямом.

— Ничего не могу понять!

И Ладо рассказал, что, когда в Грузии в одном из городов руководство пригласило американцев на ужин, там появился человек, которого представили:

— Знакомьтесь, это такой-то, вор в законе.

Отнеслись к тому человеку крайне уважительно, посадили на самое почетное место, первому наливали в бокал и за него первого выпили. А когда он начинал говорить, замолкали и почтительно слушали.

— Неужели они так принимали преступника? — спросил Ладо.

— У каждого времени свои герои, Ладо.

Между прочим. По телевидению по всем программам показывают похороны криминального авторитета, сопоставимые по масштабу с похоронами Л. Брежнева или даже В. Высоцкого.

Арчил

В то время все, что связано с криминалом, было очень модным: блатные песни, блатной жаргон. Знакомство с бандитами считалось престижным, им гордились и хвастались.

Мой друг Арчил Гомиашвили, известный актер, который сыграл Остапа Бендера, рассказывал, что, когда журналисты узнали, что он сидел не за политику, а по уголовной статье, сразу проявили к нему повышенный интерес: стали приглашать на ток-шоу на разные каналы телевидения, брать интервью (в юности за драку Арчил два года сидел в тюрьме). Одно такое ток-шоу с Арчилом Гомиашвили я видел по телевизору. Арчила спрашивали, что надо сделать, как надо себя вести, что надо уметь и знать, чтобы стать вором в законе. Арчил отвечал, что вором в законе не был, в тюрьме считался «честным фраером» (имел право сидеть с ворами за одним столом). А вообще его мечта сыграть Короля Лира. Король Лир никого не заинтересовал, его продолжали расспрашивать, какие у вора в законе права, обязанности и привилегии и есть ли у воров в законе пенсия. И только один пожилой журналист вспомнил, что Арчил сыграл Остапа Бендера, и спросил:

— Если бы Остап жил сегодня, был бы он вором в законе?