Котёл с неприятностями

«Европейский проект» может не пережить турецкий эксперимент по исламизации Европы с помощью мигрантов и неспособность европейских лидеров что-либо ему противопоставить, кроме предложения денег Анкаре, требующей минимум $ 20 млрд вместо трёх или шести, которые ей предложены бундесканцлером Ангелой Меркель и её коллегами. Откупаться от рэкетиров – плохая традиция, и Германии как лидера Европы она касается в полной мере. Впрочем, в своё время Римская империя именно так пыталась откупиться от варваров с севера и востока. Чем это закончилось, известно – её не стало…

Информация к размышлению

Этноконфессиональный баланс и триада власти

На протяжении десятилетий закономерности, определяющие соотношение сил на БСВ, оставались неизменными: в развитых по местным меркам странах рождаемость у мусульман была выше, чем у христиан, а среди самих мусульман у шиитов выше, чем у суннитов. Разумеется, везде существуют свои особенности. Демографические показатели христиан арабского Машрика, Кипра, Ирана, Турции и Пакистана не совпадают с данными по Южному Судану, являющемуся типичной африканской страной. Рождаемость суннитов Ирака или Сирии нельзя сравнивать с показателями Сомали, Судана, Южного Йемена и Афганистана. Шиитские районы Северного Йемена и Ирака разительно отличаются от Ирана с его падающей рождаемостью.

От схемы шииты – сунниты – христиане есть множество отклонений. И всё же она может считаться базовой для БСВ. Особенности его периферии, характерные для Африки и Индостана, частью которых она является в такой же мере, как Ближним и Средним Востоком, отражают условность границ между геополитическими таксонами, в отсутствие непреодолимых преград в виде океанов.

Но это теория, а практика конкуренции этноконфессиональных групп на БСВ замешена на крови. Их сосуществование относится к эпохам расцвета региональных империй, колониальной оккупации, умеренных монархий или авторитаризма. В начале XX столетия христиане составляли 25–30 % населения Машрика. В Ливане их было более 60 %. В Сирии – 40 %. В крупных христианских городах Палестины – от 70 до 90 % и более. Через 100 лет ситуация изменилась. Многомиллионная христианская община Турции сократилась до минимума: греки были выселены или исламизированы, армяне физически уничтожены или бежали.

В арабском мире христиане и прочие меньшинства процветали под защитой британских и французских колониальных властей или израильтян, умеренно притеснялись авторитарными правителями и перешли в оборону после их свержения или перехода под контроль собственных лидеров в Палестине.

В Ливане гражданская война и демографические законы привели к тому, что число христиан за пределами этой страны больше, чем оставшихся, а среди мусульман доминируют шииты. Христианство на территориях, контролируемых ПНА, почти, а в Газе практически совсем исчезло. Аналогичная судьба в случае падения режима Асада ожидала христиан Сирии. Единственными странами БСВ, где крупные общины христиан существуют в «штатном» режиме, являются Израиль и Иран. Христианство в арабском мире и Пакистане не имеет будущего отнюдь не только из-за демографии, хотя она играет в его печальной судьбе свою роль.

То же самое касается евреев: сотни тысяч их в начале XX века жили в странах БСВ. В совокупности несколько десятков тысяч осталось в Иране, Турции, Марокко и Тунисе. Несколько сотен живут в Сирии. Остальные эмигрировали в Израиль, Европу, Северную или Латинскую Америку.

При этом в Израиле и на палестинских территориях можно отметить любопытный феномен: рождаемость в арабском секторе падает, а у евреев стабильна. Объяснение просто: арабы отошли от расширенной патриархальной модели воспроизводства, а евреи перешли к постиндустриальной, характерной для экономически и социально развитых обществ. Как следствие, c 1960 по 2009 год с 9 детей на женщину в фертильном возрасте (возрасте деторождения) соответствующий показатель снизился у арабов Израиля и ПНА до трёх с небольшим, а у евреев с трёх до 2,9.

Доминирующее положение, которое занимали в Ираке и Ливане сунниты, осталось в прошлом: демография поставила их в положение обороняющихся. Численное превосходство шиитов в саудовской Восточной провинции и на Бахрейне не перешло в политическое доминирование только из-за подавления их выступлений, попытки которых в 2011 году поставили перед лицом гражданской войны Манаму и угрожали Эр-Рияду. Шиитские регионы получают военную, финансовую и политическую поддержку Ирана, а суннитские – монархий Залива.