Котовский

Мчались котовцы вперед. Петька-горнист, трубач Котовского, отчаянный милый мальчик, не отставал от командира. Где Орлик, там и серый Бельчик трубача.

Сколько четырнадцатилетних мальчиков мечтало скакать на сером жеребце впереди отряда, с красивой серебряной трубой! Счастливый Петька достиг этого. Труба сверкала, светлые волосы выбивались из-под фуражки, ветер свистел… Вдали пестрели вражеские роты, рассыпавшиеся цепью по бугру…

Жизнь была волшебна, деревья в снежном уборе нарядны, облака быстролетны. И самое прекрасное было — стремительный бой. Где-то рядом ухали пушки. Через поле мчались конники. И когда врубались они в гущу пехоты и начинали свой страшный танец сверкающие клинки, каждый знал, что рядом Петька, беловолосый мальчик, и всегда вовремя отводили от трубача удар. Была непреклонная уверенность, что его не тронет пуля. Убивают в бою друг друга взрослые люди. А он даже как бы и не конник, он только присутствует при решающих битвах, он — представитель молодых поколений завтрашнего дня.

Так светится и улыбается утренняя заря! Нет ей дела до тающих сумерек, она смотрит вперед, тянется к полдню и уже придумывает, какие будут на этот раз веселые поляны, какие будут кружиться птицы, какие замечательные родятся облака в этот наступающий день…

Его поймали бандиты Заболотного, когда он неосторожно отбился от бригады. Они гонялись за ним, как псы за сусликом, их было много, а он один. Наконец им удалось окружить его. Что-то не были они так храбры, встречаясь с бойцами Котовского! Но ведь это был всего лишь беловолосый мальчик…

Петька увидел совсем близко смеющиеся разбойничьи рожи. Он понял, что убивать будет этот, рыжебородый, он как-то особенно ощерился. Детина, топором тесанный. Опасаясь, как бы не опередили другие, он тихо, просяще произнес:

— Не трожь. Я сам.

Затем взмахнул тяжелой казацкой шашкой…

Петька увидел кусты, серебряный снег, бирюзовое небо… Подумал: «Надо пришпорить коня и держать прямо на дерево, освещенное солнцем… И тогда он прискачет к своим и будет рассказывать, как чуть было не влопался… Вот будут смеяться! Все будут смеяться, даже хмурый ординарец командира Черныш. Савелий и тот станет посмеиваться в бороду… а уж Марков как зальется! Черныш заставит повторить рассказ несколько раз подряд и только тогда ухнет, как филин, и это будет означать смех…»

Все это успел подумать трубач Петька. Но его уже не было…

Котовцы нашли изуродованный труп. Петькины глаза были выпучены. Белые волосы слиплись. Лицо потемнело. Голова была почти отрублена и как-то особенно горестно склонялась набок.

Котовский долго вглядывался в это лицо.

— Бедный м-мальчик!.. — прошептал он.

Сердце горело, рука сжимала эфес. Таких вещей не прощают.

Банду Заболотного удалось настигнуть на привале в деревне. Невозможно было остановить общего гнева! И после того как промчались по деревенским улицам конники, разя направо и налево, от Заболотного ничего не осталось. О банде Заболотного теперь можно узнать только понаслышке. Пленных не было. Спасшихся тоже.

Самого Заболотного нашли спрятавшимся в колодце. Он висел на веревке, усевшись верхом на колодезную бадью. Вытащили за рыжую бороду и прикончили тут же, у колодца.

И только когда все было сделано, перевели дух.

— Ну, теперь все, кажется, — произнес Криворучко. — С этим делом покончено.

— Воздух чище, — согласился Иван Белоусов.

Прошло много времени. Все избегали говорить о Петьке. Так няня чувствует себя виноватой, если недосмотрит и дитя упадет, ушибется, набьет шишку на лбу. Большое горе молчаливо, настоящее чувство скрытно и застенчиво.

Однажды бригада стояла в поселке. Как всегда, деревенские мальчишки окружили Котовского. Особенно один, беловолосый, шустрый, так и не сводил очарованных глаз с большого дяди в красных галифе. Он восхищенно разглядывал и его сильные руки, и золотой эфес, и черные смелые глаза.

И вдруг командир произнес что-то непонятное, не относящееся к делу:

— Глупый мальчишка! И куда его понесло? И чего мы смотрели?..

Голос командира был теплый. Потом он поднялся, как бы стряхивая грустные мысли.

Деревенские мальчишки смотрели на высокого дядю с восхищением. А вскоре появился в бригаде трубач Шурка — способный и бойкий. И снова зазвучал боевой призыв-сигнал «В атаку».

5

В Волочиске, в тот же час, как он был захвачен, Марков и Белоусов лазили по поездам и нашли спрятавшегося в тамбуре министра, упустившего момент, чтобы бежать через границу, а затем раскопали богатейший архив: документы, разоблачающие подрывную работу неких соседних и несоседних государств.

Один документ касался Котовского. Его читали и перечитывали все в бригаде. Котовский пояснял, что письмо, найденное в архиве, писал командующий «Третьей армией» Перемыкин, а посылал он письмо Борису Савинкову — эсеру и террористу, причинившему много зла Советской стране.

Перемыкин писал: