Коучинг мозга. Как мы можем использовать знания о мозге, чтобы помочь себе развиваться

Зачастую мы переоцениваем свои мысли, превращая их в причины. Мы оправдываем конфликты и придаем большое значение праймингу. Это было отлично продемонстрировано в эксперименте Нисбетта и Уилсона{230}. Людям показали четыре

одинаковые пижамы, выложенные слева направо, и спросили их, какую бы они выбрали. Всего в эксперименте участвовали 378 покупателей, и по большей части они останавливались на той, что лежала справа. Люди объясняли свой выбор по-разному (например, говорили, что им понравился цвет или текстура ткани). Сам факт расположения в качестве причины не называл никто, ведь в этом нет никакого смысла. Но, возможно, участники были предрасположены к вещи, лежавшей с краю. Может быть, они рассматривали пижамы слева направо, надеясь отыскать лучшую, а не найдя, брали последнюю увиденную. Точно не известно. Что мы знаем наверняка, так это то, что не можем в полной мере понять причины, по которым делаем что-то, но при этом отлично умеем придумывать весьма логичные объяснения этим причинам.

Осмысление конфликта

Существует множество удивительных примеров того, как разные части мозга работают совершенно разрозненно, но интерпретатор всегда готов все объяснить. В прошлой главе мы упомянули анозогнозию – состояние, когда пациент отрицает свою физическую ограниченность, в то время как для всех остальных она очевидна. Из-за инсульта мозг повреждается, что может вызвать паралич половины тела. Довольно большое количество людей в такой ситуации отрицают, что парализованы, утверждая, что могут вполне нормально двигаться. Не совсем понятно, почему это происходит; возможно, из-за повреждения участков правого полушария. Оно в основном имеет дело с более общими паттернами и цельной картиной мира. Возможно, есть определенные участки, которые держат под контролем интерпретатора левого полушария. Без контроля он был бы напыщенным тираном, выдумывающим невероятные истории, объясняющие любые трудности. Так что если эта часть, держащая его в узде, повреждена, то интерпретатор левого полушария волен сочинять любые байки, какими бы несуразными они ни казались. И хотя все мы любим смягчать реальность, анозогнозия – это чистой воды крайность. Интерпретатору нужно как-то объяснить паралич, и поэтому человек отрицает его («Я не парализован»), оправдывает («Я просто слишком устал, чтобы пошевелить ногой») или просто избегает («Пошевелю потом, когда буду в настроении»). И ведь не врет при этом – просто выдает часть опыта за полную картину.

Отрицание – еще один пример. Оно возникает, когда в одном из полушарий повреждается область, ответственная за способность обращать внимание на какую-то сторону тела. Например, пациент с повреждением правого полушария может полностью игнорировать левую часть своего тела и не видеть ничего, что предстает в ее поле зрения. Такие люди, бывает, моют только правую половину лица и только правую руку. Они могут есть только то, что лежит справа на тарелке и воспринимать только правую сторону циферблата часов. Они не оспаривают и не отрицают существования второй части – просто не видят ее.

Существует еще такое явление, как «слепозрение». Человек может не видеть объект, но точно указывать его расположение и часто даже отслеживать движение. Это происходит, потому что визуальная информация проходит по двум каналам. Одна часть мозга знает, где находится объект и может указать на него, но человек не видит его, потому что информация из другого участка заблокирована. Другими словами, мы не знаем, чего еще не знаем, даже если какая-то часть нашего мозга осведомлена об этом.

И наконец, «синдром чужой руки», получивший широкую известность после фильма Стэнли Кубрика «Доктор Стрейнджлав»{231}. Синдром заключается в том, что пациенту кажется, будто его рука живет своей собственной жизнью. Она хватает предметы, людей и еду, в то время как сам пациент заверяет, что не хотел этого. Другая рука хватает «непослушную», пытаясь обуздать ее. Человек не контролирует свою руку и не несет ответственность за то, что она делает. Этот синдром возникает при повреждении передней поясной коры.

Конечно, это крайнее проявление, явно выраженный внутренний конфликт, который время от времени испытывает каждый, когда одна часть тянет нас в одну сторону, а другая требует противоположного. В итоге мы выбираем что-то одно или находим компромисс. В нашем мозге есть автономные области и структуры, которые мы не в состоянии контролировать, но они остаются в тени, и, как правило, в целом все работает отлично. Вся по-настоящему тяжелая работа скрыта от нас. Наше сознание, наше осмысленное «я», пребывает в сладком неведении, ничего не подозревая об этой ни на секунду не прекращающейся активности.

Бессознательные искажения