Коварная Барбара

Преступники попытались вскрыть сейф, но безуспешно. Это был специальный сейф Лефранжа. Взрыв, который они устроили, повредил цифровой замок, и директор банка очень просил меня, чтобы я приехал и ознакомился с повреждением на месте.

У меня был талант. Я умел открывать самые крепкие, неприступные сейфы. Все свои способности я посвятил изготовлению таких сейфов, и по роду своей деятельности мне приходилось встречаться со всякими именитыми людьми, которым было что в них хранить.

Я вспомнил, что обещал директору банка починить сломанный механизм. Для этого мне пришлось поработать несколько часов. Когда я освободился в половине второго, то, выйдя из банка, направился в свой излюбленный ресторан. Но дальше… Что я ел на завтрак? Не помню. Как я оттуда вышел и где был до половины девятого вечера, когда меня обнаружил Ритона, все было покрыто каким-то беспросветным мраком.

Наконец улица преобразилась. Стало больше яркого света, появились обжитые, пригодные для нормального существования дома, на углу оказалось небольшое кафе. И я начал что-то узнавать. Это место было вблизи знаменитого Монпарнаса. Что я мог здесь делать? Так далеко от квартала, где расположен «Западный банк». Двойной коньяк, который я выпил в кафе, окончательно привел меня в чувство. Но несмотря на это, я абсолютно ничего не мог вспомнить, что же произошло со мной с середины дня до вечера.

Недалеко отсюда находилась станция метро. Все еще нетвердой походкой я направился к ней…

Как меня встретит Соланж? Мы уже два года как обручены. Думаю, что мы любим друг друга, но у нас разные характеры и вкусы. Мне нравится классическая музыка, она же предпочитает грохот современных модных ансамблей. Она обожает танцевать, я же терпеть не могу трястись и дергаться, как эпилептик. Она любит кино и театр. Я же – домосед, люблю лежать на диване с книгой или смотреть телевизор.

Я открыл входную дверь. Почти половину площади у нас занимает кухня. Соланж вышла мне навстречу.

Она с тревогой посмотрела на меня своими прелестными глазами, в которых всегда таилось какое-то колдовство. Не только потому, что она была очень красива. В ее лукавом личике была необъяснимая загадочность. У нее был чувственный выразительный рот, большие серые глаза, бездонные, как волшебные озера, и прелестная фигура. В общем, Соланж Маркофф быстро покорила меня, и я обожал ее до безумия.

Увидев меня, она остановилась как вкопанная. Ее рука потянулась к губам, голос, всегда страстный, низкий и красивый, прозвучал хрипло:

– Посмотрите-ка, мсье наконец дома. Он даже не опаздывает, как обычно.

Никогда она не говорила со мной таким тоном. Даже тогда, когда застала меня, обнимающего Норму Орлеак.

– Не надо так, милая. Я вижу, что опоздал на три часа.

– Три часа, бессовестный! Если это шутка, то очень глупая.

– Но я не шучу. Вместо шести я пришел в девять, а? Всего каких-то три часа.

– Ты хочешь сказать три недели, не так ли, дорогой? Теперь настала моя очередь застыть от удивления. Я продолжал настаивать:

– Три часа, дорогая. Какой-то бродяга оглушил меня и…

– Я обзвонила все больницы города. Ни в одной тебя не было.

– Конечно, меня не было ни в одной из больниц. Мое состояние не было так серьезно, чтобы обращаться в больницу.

– Но тогда, где же ты провел эти три недели?

– Погоди, погоди… Что за чертовщину ты несешь?

– С момента твоего ухода из дому прошло три недели, ты не давал о себе знать все это время и пришел сегодня вечером как ни в чем не бывало, как будто ничего и не произошло!

Я так и сел. Сделав знак, чтобы она помолчала, я спросил:

– Какой сегодня день?

– А ты знаешь, какой сегодня день?

– Первое ноября.

– Да, сейчас ноябрь, это верно, но только двадцать второе.

– Сол! Побойся Бога!

Когда меня что-то раздражает, я машинально называю ее Сол. Когда меня переполняют к ней нежные чувства, я зову ее Анжела. Не очень изобретательно, конечно, но это так.

– Ты говоришь «побойся Бога»… Что случилось, Сим?!

– Вот ты сейчас шутишь, а я чувствую себя прескверно. Меня ранили…

– И я тоже, Симон, чувствую себя раненой. Морально. Скажи сейчас честно, кто она? Только не надо мне врать! На сей раз это не Норма. Я проверяла. Речь идет о другой.

– Нет никакой другой, у меня только ты, дорогая. Я люблю тебя и буду любить до конца своих дней. Дай же мне сосредоточиться… если это, конечно, возможно. Я попытаюсь сообразить… Как всегда в половине девятого я ушел этим утром…

– Три недели назад!

Я пропустил ее реплику мимо ушей.

– … Пришел в кабинет, продиктовал письма и поехал в филиал «Западного банка», чтобы осмотреть повреждения у сейфа. После я вышел из банка, чтобы пойти поесть в «Роксану», но я не помню, как выходил из «Роксаны».

– Тебя там не было. Полиция обошла все злачные места, где ты бываешь.

– Полиция? Ты обращалась в полицию?

– Естественно! Я думала, что ты уже мертв. Но полиция не обнаружила ни единого твоего следа. Тогда я пошла в частное сыскное агентство. Там меня принял такой странный тип, бывший полицейский по фамилии Брессон.