Коварная ложь

– Под париком а-ля братья Джонас, потертыми джинсами и множеством зависимостей Фика – бывший полицейский, рожденный, чтобы нарушать правила и не попадаться.

Она оскалилась, когда я сдвинул ее пальцы туда, где должны были быть две несуществующие морщинки – просто чтобы позлить ее.

– Он попался. Именно поэтому его сняли с должности шерифа Истриджа.

– Игра слов.

– Нет. – Она всплеснула руками. – Это не игра слов. Слушай, я должна знать, что ты сделал. Как, ты думаешь, я должна делать свою работу, когда у меня связаны руки?

Поправив галстук, я вытащил булавку и решил скормить ее Роско, если вдруг у Ди вновь возникнет безумная идея предложить мне посидеть с ее питомцем.

– Если тебя нужно водить за ручку, то ты не по адресу. Уверен, какая-нибудь средневековая контора будет счастлива нанять тебя.

Делайла выхватила булавку, убрав ее подальше от пасти Роско.

– Да пошел ты, Нэш.

– Не худший вариант, спасибо.

Она бросила взгляд на свой телефон, когда он завибрировал.

– Он поднимается. Дай мне вести разговор.

– Хорошо.

– Молчи по возможности.

– Так и сделаю.

– Я серьезно. Говорить буду я, – медленно повторила она, как будто раньше я давал ей повод не доверять мне.

Впрочем, она перестала доверять мне в ту же неделю, как мы познакомились, когда я уволил поставщика без оплаты и предложил ему сунуть свой сморщенный член в киску, которая принадлежала теперь уже бывшей жене одного из членов моего совета директоров.

Судебный процесс был не из приятных, но именно поэтому я заплатил Делайле вдвое больше, чем она заработала бы где-либо еще. Она выигрывала судебные процессы, которые не мог выиграть никто другой. Более того, ей редко приходилось переступать порог суда, поскольку она творила чудеса еще до того, как дела успевали хотя бы добраться до ступеней, ведущих к даме с весами.

Я сделал вид, будто запираю рот на замок, а потом скормил «ключ» ее крысе.

– Может, тебе удастся заставить свою крысу покусать его и заразить бешенством.

– Это не крыса. – О на подняла Роско, крепко прижала его к груди и последовала за мной в гостиную, где Кайден из отдела дизайна два дня назад устроил для меня мини-офис. Письменный стол из красного дерева и кожаное кресло с высокой спинкой. – Роско – это хохлатая китайская собака. Стоимостью в четыре тысячи долларов, чтоб ты знал.

– Я мог бы потратить четыре тысячи долларов на кишащий блохами наркоманский притон в Северной Корее, и это было бы гораздо лучшим вложением.

Она поцеловала свою крысу в макушку и прошептала:

– Не слушай плохого дядю, Роско.

Мои пальцы сжали подлокотники кресла. Она опустила Роско на пол и распахнула входную дверь настежь. Делайла не понимала точность своих слов. Я действительно был плохим дядей. Сизифом. С кровью на руках. Искуплением в будущем. Тик. Ток.

Глава 16

Нэш

После того как я приобрел свое богатство, я понял, что половину власти дает сам факт обладания деньгами. Я мог тратить их, безусловно, но это было не обязательно. Это было похоже на атомную бомбу. Угроза, висящая над головами моих врагов.

Она гласила: «У меня есть власть уничтожить вас. Не заставляйте меня воспользоваться ею».

Использование этой власти стало искусством, которое я ценил.

Образом жизни.

Настолько же естественным, как дыхание.

К тому моменту, как Делайла встала в шаге от моего плеча, в коридоре звякнул лифт.

Окно позади протянулось на всю комнату, открывая панорамный вид на океан, и мы с Делайлой расположились перед ним, так что у Брендона не было выбора, кроме как взглянуть на то, что я могу позволить себе за свои деньги.

На Делайле было достаточно украшений, чтобы потопить «Титаник», тогда как я откинулся в кресле, расслабив плечи, и вынул свой новый телефон так, будто ничто в мире меня не заботило. Я загрузил приложение «Истриджского сообщества», открыл его и залогинился.

Брендон Ву вошел. Я не потрудился взглянуть на него, читая сообщения Дурги и отметив, что вчера она легла так же поздно, как и я.

Дурга:

Знаешь, какая смерть была бы ужасна? В комнате, полной незнакомцев.

Дурга: Или еще хуже – в комнате, полной людей, которых ты ненавидишь.

– Делайла Лоуэлл. – Делайла рядом протянула Брендону руку, тогда как я быстро набирал сообщение Дурге.

Я проигнорировал «смертельную» часть ее сообщения. Не то чтобы я избегал смерти, но предпочитал не думать о ней. После смерти папы мама ввела негласное табу на эту тему, и у меня не было возражений.

Если бы я начал задумываться над этим, то утонул бы в том, что я хотел, мог и должен был сделать в своей жизни. Смерть была надоевшей любовницей, которую держат от себя подальше, пока не забудут о ней, разобравшись тем самым с проблемой.

Не самое разумное решение, но мне никогда не нравились правильные поступки, и даже Мишель Обаму нельзя было бы назвать абсолютно безгрешной.

Бенкинерсофобия: Ты никогда не казалась мне человеком, который ненавидит людей.

Брендон шагнул ближе, но я все равно не поднял взгляда.

– Брендон Ву, Комиссия по ценным бумагам и биржам.

Дурга: А какие люди ненавидят людей?

Я раздумывал мгновение, но ответ был очевиден.