Коварный обольститель

Прохладный воздух остудил ее спину, когда Хейден ловко расстегнул пуговицы на спинке ее платья. Боже, если сейчас же не вырваться из его объятий, то она окончательно запутается в паутине собственной безрассудности. София резко отшатнулась и уперлась ладонями в грудь Хейдена.

– Прошу тебя, не отталкивай меня, София. Те ужасные вещи, что я говорил… – Он на мгновение отвел глаза и чертыхнулся. – Я так не думал. Правда состоит в том, что ты разбудила во мне чувства, которые я давно считал умершими. Я безусловно далек от совершенства, и, знает бог, ты заслуживаешь лучшего.

Пораженная этими словами, она посмотрела ему в глаза. В них читалась усталость. Она обхватила ладонями его лицо и большими пальцами легко огладила темные круги под глазами.

– Я не понимаю, когда ты лжешь мне, а когда говоришь правду.

– Ты хочешь услышать правду? – Он издал горький смешок. – Последние три недели я провел одной ногой в чистилище, а второй – зависнув над пропастью. – Он провел тыльной стороной пальцев по ее щеке. – Я думаю о тебе постоянно, и мне не избавиться от этих мыслей.

Он казался таким искренним, что София уже влюбилась в него. «Не будь опрометчивой», – предупреждал ее внутренний голос, но вместо того, чтобы прислушаться к нему, она встала на цыпочки и прижалась к его губам своими губами. С глубоким гортанным звуком он обхватил ее затылок и начал яростно целовать Софию. Через несколько минут ее платье упало, а сюртук и галстук Хейдена полетели на стул. София рванула пуговицы его жилета.

Ее охватило лихорадочное желание прижаться своей кожей к его телу. Он сдернул одежду со своих плеч, и тут же его пальцы оказались на тонких атласных бретельках, удерживавших ее белую нижнюю рубашку. Тонкий материал соскользнул, обнажив грудь Софии. Полуприкрыв глаза, София смотрела на обнимавшего ее мужчину. Он смотрел на нее так, словно впервые видел женщину. Выражение ее лица стало теплее. Она застенчиво подтянула ткань и прикрылась. Хейден мягко отвел ее руки. Рубашка снова соскользнула вниз. Припав губами к ее уху, он прошептал:

– Прости меня, что я так на тебя смотрю, но ты не только исключительно умна, но и очень красива.

Как он узнал, что в этот момент, после глупой книжки дядюшки Чарлза о совершенной английской розе, она отчаянно нуждалась в том, чтобы услышать такие слова? Чувствовать себя желанной, нужной. Его рука легла на грудь Софии. Ее уже набухшие соски затвердели от прикосновения его ладони. Он опустил губы и медленно провел до груди, оставляя влажный след. Его язык задвигался, дразня розовый бугорок. София не думала, что может возбудиться сильнее, но его губы, ласкающие ее грудь, подняли желание до почти невероятной высоты. Невозможно было сдержать негромкий стон, сорвавшийся с ее губ.

– Ты позволишь мне заниматься с тобой любовью, София? Не из-за какого-то чертового вызова, а потому что этого хочешь ты. – Представив, как переплетутся их тела, как их губы прижимаются к разгоряченной коже, София буквально воспламенилась. Она уткнулась лицом в складки его белой рубашки, вдыхая терпкий мужской запах.

– Да, – прошептала она. Без единого слова он поднял ее на руки, прижав к себе и двинулся к кушетке. Неожиданно он остановился.

– Где твоя спальня?

– На третьем этаже, но я могу идти. Твоя нога…

– Все отлично, – отмахнулся он.

Пока они поднимались по лестнице, Хейден не отрывал от Софии глаз. Тревога, моментами мелькавшая в ее глазах, выдавала ее состояние. Все происходящее – истинное безумие. Вновь она позволила его прикосновениям и словам вдребезги разбить все ее здравомыслие. Могла ли она делать это – заниматься любовью с человеком, который не был ее мужем? Месяц назад она бы посмеялась над такой нелепой мыслью, но сейчас… На площадке третьего этажа Хейден повернул к ее комнате, где еще горел свет. Он перешагнул через порог и ногой прикрыл дверь. Неяркая лампа освещала кровать с четырьмя столбцами. Страх и дурное предчувствие не отпускали Софию, когда он нес ее к кровати. Словно чувствуя ее сомнения, он положил ее на постель и притушил лампу, и в комнате воцарился интимный полумрак. Сев рядом с ней на постель, Хейден склонился над Софией и нежно поцеловал, потом слегка отстранился.

– Ты уверена?