Коварство и любовь

Кэтрин взяла маленький квадратик льняной ткани и обтерла лицо.

– Ох, Нисса, – со стоном произнесла она. – Что бы я без тебя делала? Ты моя единственная подруга. Я даже не подозревала, что королева может быть так одинока. Ты должна остаться со мной навсегда. Обещай мне это!

– Нет, Кэт, как я могу дать тебе такое обещание? – воскликнула Нисса. – Если ты меня любишь, значит, скоро отпустишь домой. Я ужасно соскучилась по детям.

– Но, если ты вернешься домой, Нисса, ты никогда больше не увидишь Сина Воэна! – Кэт засмеялась, ловко меняя тему беседы, чтобы забыть о неприятном. – Он от тебя без ума! Парень очень красив, как ты считаешь? Так же красив, как мой кузен Вариан?

Нисса тоже рассмеялась.

– Мой муж гораздо красивее. Но Син приятный джентльмен, привыкший к победам. Опытный соблазнитель, как мне говорили. Нам с вами не следует появляться в его обществе, Кэт.

Она умолчала о давешнем происшествии. Кэт обожает сплетничать и не преминет добавить пикантных подробностей, которых там вовсе не было.

– Кажется, то ли Кейт, то ли Бесси однажды сказали, что красивый повеса всегда интересней, чем красивый порядочный джентльмен, – припоминала королева, и они с Ниссой весело рассмеялись.

Вечером того же дня король был в особо хорошем расположении духа, поскольку днем лично завалил шесть крупных оленей. Кэт и Нисса танцевали для его удовольствия, и он совсем размяк. Его маленькие глазки следили за грациозными движениями обеих молодых женщин, которые кружились и выписывали перед ним пируэты. На супруге короля было шелковое платье его любимого оттенка розового цвета, который необыкновенно шел к ее рыжим волосам. В своей красоте Нисса не уступала королеве: на ней было платье нежно-зеленого шелка, корсаж которого украшали жемчужины и блестящие зеленые камушки.

Танец закончился, и король усадил обеих красоток себе на колени, но заговорил сперва с Ниссой.

– Моя дикая роза, вы доставили мне такое удовольствие своим танцем, что я хочу вознаградить вас. Чего бы вам хотелось?

– Ваше величество, я бы очень хотела оказаться к Рождеству дома, вместе со своей семьей! – весело воскликнула она и поцеловала короля в щеку.

Король громко хмыкнул.

– Ах, проказница! Я ведь знаю, что ваше желание идет вразрез с желанием моей королевы. Но я дал слово и должен его держать.

– Благодарю, ваше величество, – почтительно ответила она.

Но король снова рассмеялся.

– Мадам, у вас не выйдет меня одурачить. Я вашим уловкам не поверю – не то что ваш добрый супруг, которого вы столь ловко обвели вокруг пальца! Но я тогда поступил правильно, не так ли, Нисса? Признайтесь, вы ведь счастливы?

– Я очень счастлива, ваше величество, – честно ответила она.

Король повернулся к Кэт:

– А теперь, мадам, какой щедрой награды вы потребуете от меня на сей раз? Еще одно платье? Или, может быть, новая драгоценность?

– Нет, сир! Только одну мелочь, – ответила королева. – Вдовствующая герцогиня Агнес отправила ко мне своего дальнего родственника и умоляет подыскать ему место в свите. Милорд, мне, возможно, понадобится еще один секретарь. Вы позволите оказать милость леди Агнес?

– Да, – ответил он. – Ибо она тоже оказала мне огромную услугу – не явилась сюда лично, чтобы досаждать постоянными жалобами на состояние своего драгоценного здоровья. Назначай этого парня, если хочешь. Как его зовут?

– Фрэнсис Дерем, милорд, – ответила королева, встречаясь глазами с Ниссой, хранительницей ее тайны.

Вскоре король покинул замок Понтефракт и к середине сентября прибыл в Йорк. Погода клонилась к осени, и почти все время лил дождь, отчего путешествие превращалось в сущее мучение. В Йорке Генрих Тюдор намеревался встретиться с племянником, королем Джеймсом Шотландским. Ходили слухи, что Генрих захочет короновать в Йорке свою королеву. Но король выразился предельно ясно: коронация состоится лишь после того, как она родит ему наследника. Но Кэт никак не беременела, и это видели все.

На этот раз королевский шатер был воздвигнут на земле старинного аббатства, которое меблировали и отделали нарочно для Генриха и его переговоров с королем Джеймсом. Охота в этих местах была знатная. В один особо удачный день король и его охотники застрелили двести оленей. Болота по берегам реки изобиловали утками, гусями и лебедями, а уж всевозможной рыбы здесь было не счесть. Ничего не пропадало, повара хлопотали на кухнях день и ночь, как будто они находились где-нибудь в Хэмптон-Корте или Гринвиче.

В первое утро в Йорке у Ниссы болела голова, и на охоту она не поехала. Королева также осталась в лагере, и Нисса, когда ей стало полегче, отправилась ее искать. Скука легко одолевала королеву, и Нисса хотела предложить ей партию в карты. Охраняющие вход в шатер стражники кивнули Ниссе и улыбнулись, никто ее не остановил. Но, к немалому удивлению Ниссы, в шатре никого не оказалось. Ни суетливых дам, старающихся угодить малейшим капризам Кэт, ни снующих туда-сюда слуг, которых королева обычно заваливала поручениями.