Коварство и любовь

Его должен унаследовать мой второй сын, подумала Нисса. Вторым сыновьям так мало достается! Что за странная мысль, однако. Второй сын? Как можно думать сейчас о втором сыне, когда она еще не произвела на свет даже первенца! Она не была толком уверена, что довольна своим замужеством, которое ей, в общем, навязали, да еще так скоропалительно. Будет ли у нее сын-первенец? А что, если родятся исключительно дочери? И разве дети не должны рождаться только по любви? Она не питала любви к Вариану, хотя он сказал, что любит ее. Смешно… Как он может ее любить? Он ее толком не знал, да и она его тоже. Нисса покраснела. Разумеется, он ее познал – в физическом смысле, да и то всего один раз. И в любви признался прежде, чем переспал с ней. Вариан произнес слова любви, потому что он добрый человек – так она решила. Что ж, по крайней мере, это очко в его пользу!

Орудуя куском мыла и мочалкой, Тилли наблюдала за сменой настроений на лице Ниссы и гадала, о чем думает хозяйка. Наверное, о красавце-муже, которого подарил ей король. Ох, как же набросились на нее сегодня утром любопытные слуги, выспрашивая пикантные подробности об этом браке. Мужчины и женщины, которые прежде задирали перед юной горничной носы, теперь наперебой пытались вызвать ее на откровенность. Давно ли ее хозяйка тайком встречалась с графом Марчем? Была ли невинной девушкой, когда приехала ко двору? Что ж, возмущенно думала Тилли, она всем дала от ворот поворот. Да и что может она знать такого, чего не знают они? – спросила она их. Разве знатная леди вроде ее хозяйки доверяет свои тайны простой горничной? И действительно: лопаясь от самодовольства, эти людишки считали Тилли существом настолько незначительным, что ей поверили!

Итак, прислуга была разочарована, однако Мэй, камеристка леди Фицхью, одобрительно улыбнулась, когда они наконец остались одни.

– Твоя тетя, Харта, будет гордиться тобой, девочка! – воскликнула она, и Тилли поняла, что Мэй знает правду. Разумеется, знает, как же иначе. Ведь Мэй, как и Тилли, тоже часть семьи.

Дверь спальни отворилась, и обе женщины с испугом и удивлением взглянули на вошедшего – это был граф Марч.

– Добрый вечер, мадам, – учтиво сказал он. – Как я понимаю, теперь мы будем жить здесь, пока не покинем двор. Найдется ли место для Тоби?

– Конечно, мой дядя укажет, где он сможет поселиться, – ответила Нисса, не зная, что еще сказать графу. – Наверное, спальня по соседству с моей подойдет и вам, и вашему слуге. Вот только куда поместить вашу одежду? Боюсь, моя гардеробная забита до отказа. Но дядя Оуэн что-нибудь придумает.

– Тилли, – с улыбкой сказал граф, – сходи-ка к лорду Фицхью и поговори насчет меня. Потом помоги Тоби. Когда будет нужно, мы тебя позовем, – приказал он изумленной девушке. Она взглянула на хозяйку, ожидая указаний.

– Тилли нужна мне, чтобы закончить мой туалет.

– Я сам помогу вам. Я очень умелая горничная, по крайней мере, так мне говорили. – Граф повернулся к Тилли: – Ты можешь идти. И если поможешь Тоби устроить нас с ним на новом месте, я буду тебе весьма признателен.

– Тилли, ты останешься здесь, – твердо заявила Нисса.

– Ступай, девочка, – велел граф. И, взяв девушку под локоть, решительно подвел ее к двери.

– Останься, Тилли! – в отчаянии вскричала Нисса.

Граф открыл дверь спальни, вытолкал Тилли в коридор и запер вход на ключ! Затем повернулся и встретил разгневанный взгляд своей новоиспеченной – и дня не прошло! – супруги.

– Как вы смеете, сэр! – набросилась на него Нисса. – Тилли – моя камеристка, поэтому должна слушаться меня и прежде всего меня!

– Тилли – камеристка графини Марч. – Теперь она подчиняется мне, мадам, поскольку я ее хозяин. Желаете, чтобы я помог вам выйти из ванны? Должно быть, вы уже закончили купание.

– Уходите! – Нисса смерила его гневным взглядом. – Иначе я закричу.

– И чего вы добьетесь, мадам, позвольте спросить? – спросил он с усмешкой и взял полотенце с крючка возле камина. – Я ваш муж. Кто станет вмешиваться, если даже мне вздумается вас ударить? Вы принадлежите мне – по закону божьему и людскому.

– Я вас презираю, милорд, – высокомерно произнесла она.

– Если вы не хотите выходить из воды, – спокойно сказал он, откладывая полотенце, – тогда я иду к вам.

Сбросив под ее изумленным взором сапоги и чулки, граф быстро разделся, оставшись в рубашке и коротких брюках.

– Милорд, вы не посмеете! – нервно воскликнула она.

Бросив на жену лукавый взгляд, он снял рубашку и положил ее на кушетку рядом с остальной одеждой.

– Нет? – усмехнулся он, принимаясь за застежку брюк.

Нисса вскочила.

– Тут нет места для двоих. И воды слишком много, она выльется на пол! – закричала она. – Мы снимаем этот дом, и тут ничего нельзя портить!

Почему он так смотрит на нее? И тут Нисса поняла, что от испуга забыла, что она совсем голая. Тихо вскрикнув, Нисса спешно потянулась за полотенцем, которое граф бросил на пол. От стыда она вся порозовела.