Ковчег-Питер

Капитан улыбнулся строгой полицейской улыбкой, в которой сквозила справедливость, и я еще раз подумал, что мужик он неплохой. Может, даже никогда никого и не бил пластиковой бутылкой, а держит ее на подоконнике и правда только для того, чтобы поливать эти свои одинаковые растения. Старлей выдал мне лист бумаги, и я под его диктовку написал, что не имею претензий или что-то в этом роде. Когда я дописал, он сказал:

– Кстати, сигнализация у вас в магазине не сработала, потому что вы уже три месяца за нее не платите. Она просто отключена.

– Блин, – сказал я. – Совсем забыл.

– А сейчас идите, посидите в коридоре, – распорядился Волков, который уже опять включил свое безразличие. – Там приехал отец одного из этих арлекинов и брат Мальвины. Я потом вам дам возможность с ними поговорить. Мой совет: потребуйте у них в частном порядке возместить ваши убытки. И пусть напишут расписку. Но сначала я с ними побеседую.

Я вышел в коридор. Там прямо напротив кабинета сидели двое мужчин. Один – постарше, незнакомый. А второй – Серега. Я так удивился, что встал в дверях столбом.

– Знакомы? – спросил Волков, окинув нас профессионально проницательным взглядом.

– Антоха, я не знаю, как она до такого додумалась! – быстро заговорил Серега, подскочив ко мне. – Ты не думай, я тебе все оплачу, только ты забери заявление. Это ведь сестра моя. Слушай, я не знаю, как это могло случиться! Наверняка эти парни ее втянули. Надо разобраться еще, может, ее вообще там не было!

Он говорил и говорил, пока Волков не увел его в кабинет. А я сел на стул в коридоре и стал ждать. Внутри у меня было пусто. Я знал, что сейчас могу думать только о плохом, и поэтому старался ни о чем не думать. Через какое-то время из кабинета Волкова вышел Серега. Потом дежурный полицейский привел Мальвину. Она все так же держала в руках голубой парик, а когда подошла, не глядя отдала его мне.

– Слушай, Антоха, – сказал Сергей. – Ну мы же свои люди. Ты молоток вообще, что заявление не стал писать. Надька, ты скажи спасибо ему вообще, что он вас, тупых идиотов, простил.

Надька посмотрела на меня и пожала плечами.

– Антоха, ну поехали к нам сейчас, – продолжал говорить Сергей. – Поехали, посидим, как нормальные люди. Перетрем это, решим, сколько я тебе должен. Ты не думай, я заплачу.

– Ну поехали, – сказал я. Правда, мне больше хотелось услышать, что скажет Надя, чем получить Серегины деньги. Почему-то мне казалось, что она должна сказать мне что-то важное. Ну хотя бы объяснить, зачем они это сделали.

И мы поехали к Сереге.

В гостях

У Сергея с Лерой была трешка в новом доме. Кажется, они тоже платили ипотеку. Лера вышла навстречу, встревоженная, высокая, в чем-то черном и строгом, словно, отправляя мужа в отделение полиции, собиралась овдоветь. Сердито зыркнула на Надю, натянуто улыбнулась мне, вопросительно зашептала что-то Сереге.

– Да успокойся, нормально все, нормально, – сказал он. – Я все уладил.

– Сколько? – спросила она. Серега замотал головой, а она еще раз спросила: – Я просто хочу знать, во сколько это тебе обошлось.

– Пока ни во сколько, – ответил я за Серегу, который уже прошел на кухню. Ответил и подумал: а откуда я знаю. Ему ведь наверняка пришлось Волкову что-то заплатить. Я тоже прошел на кухню и сел к столу напротив Сереги, а Лера встала в дверях и сложила руки на груди, как будто караулила, чтобы мы не разбежались. От чая все отказались.

Надя забилась в угол у окна, за которым был виден город с натыканными тут и там высотками. Я смотрел на нее и пытался разглядеть в этой взрослой девушке ту мелкую плаксивую куклу, наряженную всегда во что-то розовое, которую я иногда видел, если заходил к Сереге в гости, когда мы еще учились с ним в одном классе. Но когда я приходил в те годы к нему в гости, Надю мы всегда выгоняли из комнаты, чтобы не мешала, так что я едва помнил, что у него вообще есть сестра.

– Ну? – спросил ее Серега. Надя опустила голову так низко, что лица не было видно. Наверное, она снова плакала.

– Ты вообще соображаешь, что делаешь? – начал выговаривать ей Серега. – Что у тебя в голове-то? Совсем пусто? Ты о чем вообще думала? Хорошо хоть догадалась матери не звонить. Ты представляешь, что будет, если она узнает? А о нас с Лерой ты подумала, когда это делала? Идиотка! Тупая идиотка!

Надя подняла голову, и я увидел, что она не плачет. Она посмотрела на Серегу очень серьезными, злыми глазами, вдруг ткнула в меня пальцем и закричала: