Ковчег Судного дня

— Не хотел показаться козлом… — смущенно сказал Павел.

— О чем базар? С меня простава, братишка. Заключение сделок — паршивая должность. Давай на «ты»! Идет?

— Идет. А почему должность считается плохой?

— Нервов много тратится. Знаешь, как мы здесь называем охотников за клиентами? Ягер!

— Почему ягер?

— Черт его знает? — Негр пожал широкими плечами.

— Ягер — калька слова «охотник» на немецком языке, — встрял в разговор маленький черноволосый мужчина. Павел увидел его деловито перебирающим бумажки, когда с дрожащими поджилками шел на аудиенцию к бизнес-леди.

— Наш финансовый гений! — толкнул Алекс Рюмина в бок. — Господин Гуревич. Бабло из воздуха шинкует, как соленую капусту.

Гуревич неодобрительно посмотрел на весельчака.

— Мне нужен номер карты вашего социального страхования и счет, на который вы будете получать зарплату.

Павел продиктовал карту, мужчина ввел данные в планшет, его пальцы, покрытые черными, как проволочки, волосами, упали на клавиатуру. Не прошло и двух минут, как он объявил:

— Можете проверить счет!

Павел достал смартфон, появилось новое сообщение. В «Ковчеге» клады роют? Аванс составлял — ни много ни мало — триста тысяч рублей! Без комментариев, как говорят в телевизоре. Меню теснили прочие сообщения, но читать их сейчас Рюмин счел неудобным. К тому же ему не терпелось узнать, почему новый друг Алекс относился к заключению сделок с таким пренебрежением.

— Меня зовут Владимир Абрамович, — с унылым видом представился Гуревич. — Зарплата будет вам начисляться каждый вторник. Таковы правила. Плюс премии за удачно выполненную работу.

— Работа ягеров неплохо оплачивается, — осторожно сказал Павел.

— Хороший охотник за год может сколотить состояние, — сообщил Гуревич и направился к тучной женщине, на ходу доставая ворох бумаг из объемистого портфеля.

— Насчет денег можешь Гуревичу верить, как апостолу, — кивнул Алекс. — Это только кажется, что просто считать чужие бабосы и в бане гадить. Люди скрывают накопления даже от родичей, а Гуревич знает.

— Почему ты отказываешься? Ты не похож на человека со слабой нервной системой!

Негр озадаченно почесал переносицу.

— Не каждому дано, тут особые способности нужны. Мария охотников за версту чует. Это талант, как музыку сочинять, врубаешься?

— Пока нет…

— У нас одна личность работала. Она круто пахала. По две-три сделки в день могла заключить. Деньги лопатой гребла, а каталась на стремном «форде» и жила в двушке на Васильевском. Это мы позже узнали, что все в казино просаживала. Короче, среди ночи зарезала мужа своего! Столовым ножом брюхо располосовала, а потом кипятком облила.

— Ее посадили?

Алекс промолчал. Истолковав нежелание отвечать по-своему, Павел спросил:

— А ты чем занимаешься?

— Типа, спецзадачи выполняю…

— Служба безопасности?

Он с уважением посмотрел на литые плечи мулата и твердый, словно отбитый боксерскими перчатками, подбородок.

— Иногда надо решать вопросы. Люди не хотят выполнять условия сделок.

— Понимаю, — сказал Павел, хотя ни черта толком не понял. Мысли крутились вокруг страшной истории убийства. — Муж бил эту женщину? Самозащита?

Алекс неожиданно громко расхохотался.

— Круто жжешь, братишка! Зачет! И в качестве самозащиты обварила раненого чувака кипятком? Клевая шутка!

Прямо под руку ввинтилась Юлия Гронская.

— Это был суп! — возбужденно сказала она. — Еще живого супруга она окатила кипящим супом!

— Борщ или харчо? — осведомился Алекс.

Павел переводил взгляд с Гронской на Алекса и, вероятно, имел настолько бестолковое выражение лица, что они оба рассмеялись.

— Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, Паша. — Юлия заботливо поправила ему воротник куртки. — «Ковчег» — не обычная инвестиционная контора. В известном смысле, мы — хозяева мира! И теперь ты — член нашей дружной семьи.

— Черт возьми! — закричал Павел. — Вы меня разыграли!

— Ты освоишься, Павлик, — ласково сказала Юлия.

Появилась Мария Браун, уселась в кресло во главе стола и потрясла колокольчиком, отлитым из золоченой бронзы. Мелодичный звук был приятен слуху, но странно не соответствовал солидности учреждения. Гронская указала Павлу на стул рядом со своим. Вместе с ним сотрудников питерского филиала «Ковчег» было тринадцать человек. Чертова дюжина, как могла утверждать суеверная Настя. Он придвинул блокнот в глянцевой оплетке, шариковую ручку. Перед каждым сотрудником стоял пустой стакан и закупоренная бутылка боржоми. Павла мучила жажда, но ничего похожего на открывалку на гладкой полировке черной, как эбонит, столешницы он не обнаружил. Он поерзал на стуле. Вскрыла столовым ножом живот любимого мужа. Возможно, она сидела на этом самом стуле. Алекс и Гронская рассказывали историю без соответствующего скорбного тона. Может быть, так и надо? Честнее? Говорят, что тяжесть трагических событий лучше всего нейтрализует юмор. Женщина порезала любимого супруга и окатила кипятком агонизирующее тело. Ха-ха-ха!!!

Он наклонился к Юлии.

— Как звали ту женщину?

— Какую женщину?

— Вы сейчас рассказывали с Алексом про девушку, которая убила своего мужа…

— Зачем тебе?

— Интересно…