Ковен отверженных

Вопрос Силаса звучит сразу после вопроса Торреза, и я не понимаю, кому отвечать первым. Зарываюсь пальцами в волосы, не зная, что мне говорить и делать. Кружащий вокруг нас волк тявкает, и двое других отделяются от группы, устремляясь в ту сторону, куда убежали Сорик и его друг.

Торрез накрывает ладонями мои плечи и подается вперед. Но я думаю о волках, которые сейчас преследуют Избранного моей матери. Сорик, кто он мне? Еще один отец? Дядя? В голове проносится лицо Лахлана, и я мгновенно обрываю поток ненужных мыслей. Переключаю внимание на гладкое смуглое лицо и темно-карие глаза передо мной.

– Он ушел. Все в порядке. Я в порядке.

Пробую вырваться из цепкой хватки Торреза, но он не выпускает меня. Внезапно он спрашивает у Альфы:

– Они работали сообща? Один отвлекает, другой подбирается к ней?

Силас смотрит на меня, обдумывая вопрос Торреза.

– Что эти пиявки сказали тебе, Винна? Почему ты выглядишь такой… – Ноздри Силаса раздуваются, и он глубоко втягивает воздух, прежде чем продолжить: – Такой взволнованной?

Перехватываю его взгляд и пытаюсь решить, что мне ответить. Оборотни чуют ложь, поэтому нет смысла пытаться придумать отговорки. Я выбираю ответить расплывчато.

– Вам не о чем беспокоиться. Это не имеет отношения ни к вам, ни к вашей стае.

Силас прищуривается, выслушав мое невнятное объяснение. Потом складывает свои большие руки на груди. Красноречивость этой позы соответствует моему объяснению.

– Впервые за всю историю стаи на нашу территорию проникли пиявки. Как по мне, это имеет ко мне и моей стае самое непосредственное отношение. Подобное невозможно, и это уже повод для беспокойства. Тут нет пепла и даже не пахнет им, а значит, у них была достаточно веская причина, раз они убедили тебя оставить их в живых. Что ж, спрошу еще раз: чего они хотели?

В голосе Силаса слышится холод. Я чувствую угрозу и понимаю, что мне не удастся выйти из этой ситуации невредимой, если я не придумаю, что сказать. Меня окружают семь волков, включая Силаса и Торреза. Пробую вообразить, каково это – сражаться сразу с семью версиями Торреза одновременно. Какая-то часть меня кипит от предвкушения – попытаться победить их всех. Но смогу ли я это сделать, никого не убив? Как бы мне ни нравилась идея выпутаться из этой ситуации с боем, я не хочу никого убивать, а тем более умирать самой.

– Черт подери, кажется, ее твоя угроза только взбудоражила, – со стоном говорит Торрез, и его зрачки расширяются, когда он втягивает мой запах.

Он как будто сам с собой мысленно о чем-то спорит. Вокруг раздаются нетерпеливые поскуливания, и в глазах Силаса появляется веселый блеск.

– Определенно, единственная в своем роде, – тихо бурчит он. Так тихо, что если бы мои руны, улучшающие слух, не были активированы, я бы точно пропустила это мимо ушей.

Силас рассматривает меня, и я решаю сделать единственное, что удовлетворит его интерес и позволит мне убраться отсюда как можно быстрее: говорю ему правду.

– Он пришел, чтобы предупредить меня. У меня особая история с его гнездом. Он знал моих родителей и чувствовал себя обязанным им, поэтому пришел сказать, что мне здесь небезопасно.

Торрез и Силас втягивают в себя запах моего признания.

– И что ты ответила? – спрашивает Силас, сдерживая улыбку, что торопится расползтись по его лицу.

Почему он вдруг так внезапно развеселился?

– Я сказала: пускай угроза приходит. Разберусь с ней по факту.

Силас одобрительно кивает, и Торрез едва заметно ослабляет хватку на моих плечах. Я протягиваю руку и щиплю его за сосок, надеясь, что после этого он наконец отпустит меня. Ведь это больно и неприятно, да? Но мое действие производит совсем другой эффект. Похоже, ему это нравится, и мое предположение подтверждает мощная эрекция. Торрез притягивает меня к себе, прячет лицо в ложбинке у меня на шее и глубоко втягивает воздух. Я отталкиваю его, но он прижимается сильнее, то ли не замечая, то ли игнорируя мои попытки высвободиться. Твою ж мать, какой он сильный… Делаю то единственное, что приходит мне в голову: призываю маленький кинжал и подношу к рвущемуся на свободу каменному члену. Прижимаю лезвие плоской частью к основанию члена и жду, пока он заметит. Пролетает несколько секунд, Торрез сперва замирает, а затем весело хихикает.

Он вообще умеет нормально реагировать на боль и угрозы?

Пф-ф, вот уж кто бы говорил, Винна.

Как ни в чем не бывало Торрез проводит кончиком носа по рунам у меня на плече. Гребаный ты Балто… [15]

Подношу клинок к его боку и провожу острием по коже. Он вскрикивает и отпрыгивает.

– Ведьма! Какого хера? – кричит он и опускает руки вниз в порыве защититься.

Заметив на кончиках пальцев кровь, он прожигает меня взглядом.

– Слушай внимательно, Белый Клык, – говорю я. – Не знаю, какой вид сексуального домогательства у вас тут считается проявлением заинтересованности, но выяснять я это не намерена. Если женщина тебя отталкивает, ты просто сваливаешь. И не смей больше прикасаться к моим рунам.