Ковен озера Шамплейн

Закрутив банку с лекарством, я тепло оделась и заставила себя выйти из дома. Делала я это все реже и реже: после встречи с Джулианом во мне снова проснулось отточенное желание прятаться и не высовываться наружу. Открыв на телефоне навигатор, спустя двадцать минут я уже была на пороге Сэма. Когда мы навестили его с Коулом впервые, мной овладел ужас: Сэм жил в старой пятиэтажке с облезлой лестницей, утоптанной окурками. Внутри его квартиры было ничуть не лучше: коридор, захламленный коробками, будто Сэм переехал сюда неделю назад, скудное убранство и безвкусные оранжевые обои.

Уже предвкушая, как я снова увижу все это и захочу нанять ему дизайнера интерьера, я постучалась. Из квартиры доносился рокот музыки – тяжелый металл, за который Сэма, должно быть, уже возненавидели соседи.

– Опять ты, – поприветствовал меня он в своей излюбленной манере, выглянув из-за двери и вытирая лоб боксерской перчаткой. – Что ты здесь делаешь?

На нем не было майки, зато были красные шорты почти до колен. Грудь блестела, мокрая от пота. Почти все тело Сэма было рельефным, включая кубики пресса на животе и мышцы рук. Очевидно, я прервала его тренировку напротив боксерской груши, для которой была отведена целая комната возле спальни.

– Сон нормализовался? – спросила я, ставя на плиту чайник, чтобы заварить травы.

– Да, но сегодня опять спал паршиво, – пожаловался Сэм, и я выглянула в окно. Тусклый лик полной луны висел в небе, выделяясь сквозь облака даже днем.

– Хм, странно, с чего бы это, – ответила я, стараясь скрыть сочившийся сарказм в голосе, который Сэму, увы, было не понять с его амнезией.

Он обтер влажным полотенцем лицо и швырнул его на кухонную тумбу, на которой были рассыпаны шоколадные хлопья. В остальном здесь было на удивление прибрано: стопки одежды, электрогитара в углу, плазменный телевизор и гантели, о которые я чуть не разбила ноги. Я бы назвала это холостяцкой берлогой, если бы в воздухе не пахло ванильной аромасвечкой.

– В прошлый раз здесь было более… грязно, – заметила я, озираясь.

Сэм, кажется, смутился, будто уличить его в гостеприимности было то же самое, что в грехе. Фыркнув, он подошел ко мне, когда я заливала кипятком травы, и рывком выхватил кружку.

– Напомни, зачем я должен пить эту дрянь?

Я сощурилась, судорожно вспоминая легенду, которую придумал для Сэма Коул.

– Это просто китайский чай. Успокаивающий. Мой знакомый гомеопат считает, что хороший чай – лучшее средство для заживления ран и на теле, и на душе…

– С моей душой все в норме, – возмутился Сэм, делая маленький глоток. – Ты ведь не считаешь, что мне может нанести психическую травму какая-то вшивая дворняга? – Он хохотнул, и я постаралась ничем не выдать себя, невозмутимо улыбаясь в ответ. – В меня несколько раз стреляли, куколка. Уколы от бешенства после такого, как царапины на коленках.

– Но спать ты ведь и впрямь стал крепче, – подметила я, закручивая банку и ставя ее на видное место у подоконника. – Не забудь: пить надо два раза в день, утром и вечером. Закончишь эту банку, и все. Считай, переродился. Коул договорится, и тебя вернут на работу.

Сэм пожал плечами и глянул в свою кружку, где плавал лист папоротника.

– К сведению, я пью этот чай только потому, что он мне нравится сам по себе. Приятный вкус. Чем-то похоже на молочный улун.

– Это и есть молочный улун, просто с добавками, – соврала я, дожидаясь, когда Сэм допьет при мне всю кружку.

Градины пота еще блестели на его коже, покрытой шрамами то тут, то там. Под ребрами действительно виднелся бледно-розовый крест от пулевого ранения. Такой же был и на спине. Вдоль правой руки тянулась татуировка из щупалец осьминога – монстр Кракен. На левой же по-прежнему зияли углубления от снятых швов: плечо, растерзанное оборотнем в клочья, едва зажило. Рубец там остался не хилый – выпуклый, широкий и повторяющий форму волчьих зубов.

Возвращаясь к боксерской груше, Сэм вылил себе на голову половину бутылки с водой, чтобы остыть, и его волосы примялись, рыжие, как языки пламени.

– А где бутылки из-под виски? – шутливо спросила я, обойдя комнаты и даже мельком заглянув в мусорное ведро.

– Я завязал.

Я прыснула со смеху, и Сэм, ударив по груше, обиженно насупился.

– Что? Я, по-твоему, совсем алкоголик? Можешь сама проверить холодильник.

Из чистого любопытства я открыла его, но обнаружила внутри лишь кучу свежих овощей, пару полуфабрикатов и свежевыжатые соки. Тогда, недоверчиво взглянув на банку с травами Зои, я пригляделась к ней поближе. Интересно, что еще она туда добавила? Свой кокаин?

– Слушай, давно хотел спросить. – Сэм поймал раскачивающуюся грушу и обнял ее, покачиваясь. – Я почти ничего не помню с того дня в доме Хармондов, но… Почему с тех пор меня преследует дикое чувство стыда, когда я тебя вижу?