Ковен озера Шамплейн

– Все хорошо, – выдавила я, и лишь чудом мой голос не дрожал от рыданий, беззвучно сотрясающих грудь. – Все будет хорошо, Коул… Скоро это пройдет. Я сделаю так, что пройдет. Все нормально…

– Я тебя не вижу, – повторил он едва слышно, уставившись в одну точку на уровне моей шеи, и протянул трясущиеся руки, трогая мое лицо – мягко, плавно, ласково очерчивая подбородок и соленые губы. – Ты плачешь?

– Нет, – соврала я, перебирая пальцами каштановые кудри.

– Что с моими глазами?

Я сглотнула желчь, и Коул снова погладил меня по лицу, давая силы, чтобы ответить.

– Это мэцубуси – порошок из толченого стекла и кварца. Он ослепляет, Коул. Навсегда. Но я найду способ все исправить! Найду. Я клянусь тебе.

К счастью, сдерживать клятвы – моя коронная фишка.

Эпилог

Толченая гвоздика. Так пахли ее волосы, когда он помогал заплетать их в длинную тугую косу. Порошок из жареных какао-бобов. Она любила залить их горячим молоком и мятным сиропом, чтобы получился изысканный вкус, свежий, но согревающий, как их объятия под велюровым одеялом. Серо-голубая свеча. Такого же цвета был залив озера, когда они лепили песчаные замки на его берегу.

– А я думала, ты готовишь нам «Маргариту».

Джулиан шикнул. Ферн со скрипом отодвинула стул и уселась напротив. Губы у нее были синие, точно ежевика, соком которой Джулиан начертил на дне чана раздвоенное солнце.

– Это не сработает, – уверила его Ферн, но Джулиан постыдился бы носить фамилию Дефо, если бы не попытался.

– Проклятье!

Бледный шрам, рассекающий ладонь, снова открылся и закровоточил. При встрече с Одри Ферн даже не заметила, чтобы у нее был точно такой же, но это и неудивительно: у той шрам давно зажил, ведь это не Одри пыталась нарушить священную клятву день ото дня.

Джулиан, в который раз претерпев неудачу, швырнул медный чан в стену вместе с кипой трав, а затем обмотал скатертью руку.

Амброзия, рассыпанная по полу и впитавшая в себя его кровь, капающую сверху.

– Я даже увидеть ее не могу, – процедил Джулиан, глядя на инструменты, которые должны были приоткрыть для него окно в жизнь Одри. В буквальном смысле. – Хоть бы одним глазком…

– Такова клятва. Ее жизнь неприкосновенна для тебя целый год. Смирись.

Джулиан пнул ногой чан, и тот со звоном покатился по полу. Взяв себя в руки, он взглянул на Ферн и будто лишь тогда заметил, что она вернулась домой.

– Ты сделала, что я просил?

– Устранила ли я охотника? – уточнила она. – Можно сказать и так. Я его ослепила.

– Неплохо, но его вырванное сердце, принесенное на алтарь Баала, порадовало бы меня больше.

– Всему свое время. В канун Йоля нужно быть благодарными за то, что и так имеем, – ухмыльнулась Ферн.

Джулиан оглядел ее, разминая в руках папортниковый мох – тиудиум.

– Выглядишь паршиво.

– У Одри есть шеду, – поморщилась Ферн, растирая ухо, отекшее и лиловое. – Ядовитый, но не смертельно.

– Шеду?.. Не припомню, чтобы хоть у кого-то из моего ковена был личный защитник.

– Да, Одри, похоже, из везучих. Хотя это как посмотреть… Он назвал себя Принцем Дураков. По легендам все «подопечные» Принца кончали весьма рано и плачевно. Гудини, Распутин, Кюри… Одри, – хохотнула она, но колкий взгляд Джулиана отрезвил ее. – Я просто шучу.

Съедаемый любовью и ненавистью – жалкое зрелище. Она завидовала тому, как светлеет его лицо, стоит кому-то лишь произнести имя Одри. Словно мальчишка, завидевшей колпак Санта-Клауса из дымохода. Такой преданности, граничащей с одержимостью, Ферн не знала, поэтому до сих пор не могла понять, тошнит ее от этого или же пробивает на слезы.

Перламутровый и безупречно белый жемчуг

, как та падающая звезда, под которой они загадывали желание всегда быть вместе, как и подобает близнецам. Он должен был висеть на шее Ферн, но его не было.

– Где мои Вестники?

Ферн вздрогнула и помолчала несколько секунд, прежде чем набраться смелости и ответить:

– Королева Шепота украла ожерелье.

Даже не глядя на руки Джулиана, лежащие поверх стола, она услышала, как они сжались в кулаки.

– Так верни его! Ты обещала мне Вестники…

– Они уже твои. Всему свое время, дорогой брат, – повторила она, кажется, уже в сотый раз.

– Если Одри узнает, на что я их обрек… – Джулиан требовательно понизил голос, нависнув над ней. – Она и так винит меня в их смерти! Тогда мне точно не будет прощения.

– Да ни о чем она не узнает! Расслабься. Души в сохранности, – прошептала Ферн, с упоением глядя ему в глаза. – Маркус, Чейз, Хлоя, Дебора, Эмма… И как его там… Ах да, Ноа! Все они надежно спрятаны в Вестниках даров. Никто, даже Аврора Эдлер, какой бы хитрой и могущественной она ни была, не догадается, что там не только их магия. А когда придет время… Твоя семья снова будет вместе, и Одри все поймет.

– Наша семья, – поправил ее Джулиан, и от этого в груди у Ферн потеплело. – Я обязательно познакомлю тебя со всеми ними. Вы поладите, а Одри простит меня… Да, она действительно поймет. Все станет как раньше.