Ковен заблудших ведьм

– Я больше ничего не боюсь, – заявила я, пока Шайя тушила очаг перламутровой водой из кувшина. Комнату наполнил пар, и я вдохнула его, словно вдыхая в себя уверенность. – Ничего, кроме того, что подведу свой ковен. Я и так слишком долго прохлаждалась здесь: теперь из-за меня земли Шамплейн неспокойны, а Берлингтон нуждается в Коуле не меньше чем я. Без меня он не вернется, а я не имею права отнимать надежду у родителей, потерявших своих детей. Я не могу проиграть Ферн и Джулиану, но вовсе не потому, что боюсь за свою жизнь. Есть вещи гораздо страшнее смерти. Например, те, что они сделают с теми, кто поверил в меня и пошел за мной, но ошибся.

Шайя отрезала от нового ловца нитки и повесила его над дверью рядом с остальными, давая мне отдышаться после пламенной речи.

«Что же, – ее голос в моей голове смягчился, и уголки сморщенного рта потянулись вверх. – Тогда ступай за мной».

Я облегченно улыбнулась, ведь на миг мне показалось, что убедить ее не удастся. Однако Шайя уже открыла дверь и вышла из дома бодрой походкой, будто это не она сумела слезть со своего кресла лишь с третьей попытки.

– Что ты задумала?!

Коул возник рядом. Он только-только отбился от приставучих розовых кустов, но лишь благодаря тому, что Шайя, проходя мимо, взмахнула своей тростью. Весь в зеленом соке и белых лепестках, взъерошенный и с несколькими дырками на футболке, Коул затравленно оглянулся на розы, но сосредоточился на мне, остановив за локоть.

Шайя, ковыляющая по тропе, уже терялась из виду за можжевеловыми деревьями. Я вздохнула и мягко отстранила Коула.

– Ты хочешь вернуться домой или нет? Шайя покажет мне способ…

– …с помощью которого ты быстро освоишь дар сотворения, – закончил за меня Коул, сведя брови на переносице. – Да, я кое-что слышал. Как слышал и то, что этот способ опасен… Зачем, Одри? С прошлыми дарами ты справилась и без всяких колдовских допингов!

– Да, но время поджимает! И я соскучилась по ковену, – призналась я тихо в том, из-за чего рвалась к успехам в магии едва ли не сильнее, чем из желания покончить с Джулианом раз и навсегда. – А еще я начала забывать, как сексуально ты выглядишь с полицейским значком и кобурой. Мне и так придется зачаровывать твоего босса, чтобы он снова взял тебя на работу…

– Так это из-за меня ты идешь на такой риск? – понял он. – Ох, только не смей припоминать мне тот случай в «плачущих» пещерах! То был мой выбор, а это…

– А это мой.

Следующее возражение Коула я заткнула поцелуем и побежала следом за Шайей. Конечно, Коул последовал за нами, храня угрюмое молчание. Меня было не отговорить – и он понимал это, но, как бы ни злился, послушно следовал за мной, как и подобает атташе. Его длинные мозолистые пальцы сплелись с моими, когда мы нагнали Шайю у высоких розовых кустов – таких же, как и вокруг ее хижины. Они тоже что-то охраняли…

– Что это? – озвучил мои мысли Коул, оторопев при виде остроконечной каменной башни, тянущейся к небу.

Без окон и дверей, из сыплющегося красно-серого камня и с круглой синей крышей, башня располагалась в километре от деревни и была надежно сокрыта от посторонних глаз в лесной чаще. Ее покрывал не только красный плющ, но и многослойный морок, который расступился при приближении Шайи. Вокруг росли северные деревья: дубы, пихты, бук. У большинства были красно-желтые листья, от которых веяло осенью. Песка здесь не было: вместо него под ногами шуршала жухлая трава, а воздух сделался терпким и морозным, будто пришедшим с вьюгой от заснеженных Альп. Эта башня словно стояла на клочке земли, не принадлежащей пустыне Мохаве; вырванная из другого места, а возможно, и времени.

Я остановилась, пропустив Коула и Шайю вперед. В груди заворочалось что-то липкое – первобытный инстинкт, велящий мне разворачиваться и немедленно уносить отсюда ноги. При одном лишь взгляде на эту башню становилось нехорошо, и я вдруг поняла: холод источала вовсе не земля, а она сама. Это было проклятое место.

– Ведьмина башня – любимое развлечение средневековой инквизиции. Конечно, после таверн с доступными девицами.

Я вздрогнула и обернулась на голос Ворожеи, сошедшей с тропы, которой мы и пришли. Луна тоже была здесь: шествовала позади, держа руку на хлысте, обвязанном вокруг талии вместо пояса. Ворожея же держала в руках корзинку, набитую свежим хлебом и печеными яблоками: очевидно, они обе шли к Шайе с угощениями, когда обнаружили ее отсутствие и выследили нас.

– Так и знала, что рано или поздно найду вас здесь, – вздохнула она, ставя корзинку на пенек. Спирали на ее плечах, обнаженных вырезами туники, больше не сияли, а гранатовые глаза смотрели укоризненно, но не на меня, а на Шайю. – Зачем? Мы ведь обсуждали это. Она совсем девочка! Или хочешь взять на свою совесть еще одну Верховную, тронувшуюся умом?

Это «еще одну» не понравилось ни мне, ни Коулу. Он натянулся, как струна. Шайя поджала тонкие сухие губы, но посмотрела Ворожее в лицо совершенно бесстрастно.