Ковер царя Соломона

И оставил ее стоять там одну. Она не в силах была поверить, что он вот так уйдет, бросит ее, но он это сделал. Пересек коридор, подошел к двери пятого класса, повернул ручку. На краткий миг Алиса понадеялась, что Джонас передумал, что сейчас он обнимет ее и увлечет внутрь. Но он, не оглянувшись, шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. Призрак улыбки на его лице скрипачка, вернее всего, только вообразила.

Ей хотелось стучать в эту дверь и вопить во все горло. Но вместо этого она спустилась по лестнице. Алиса знала, что через несколько минут должна идти к Тому – по крайней мере, не позже чем через полчаса. Но не сейчас, сейчас она не могла. Она пошла в «кабинет директора» и упала на кровать.

Глава 17

Это была одна из призрачных станций, «Мальборо-роуд», а может быть – «Лордс», находившаяся в конце линии Метрополитен, если двигаться в северном направлении. Кроме платформы и стен, от нее давно ничего не осталось. Стены, впрочем, когда с них сняли карты, таблички, разноцветные афиши и рекламные объявления, ничем больше не напоминали о метро. Вялое январское солнце едва освещало рельсы, а грязные бетонные конструкции приняли в его лучах благородный серый оттенок.

Джаспер лежал на крыше вагона третьего от головы поезда, раскинув руки и ноги как бывалый «зацепер». Он размышлял об Акселе Джонасе. Тот спрашивал его как раз о таких станциях и о том, останавливаются ли на них поезда. Мальчик сказал тогда, что не останавливаются, но сегодняшний случай явился исключением из этого правила. Однако он не собирался рассказывать об этом Акселю – он вообще не хотел с ним разговаривать. Пусть Аксель и переехал жить в «Школу», но переехал он не ради него, Джаспер это точно знал.

После той встречи на верхнем этаже, когда они с Бьенвидой решали, как быть с веревкой колокола, мальчик видел нового жильца еще три раза: на лестнице, в саду за домом, где бородач разглядывал ястреба, орущего в клетке, и на Финчли-роуд, идущим к «Школе». Сам Джонас, похоже, ни разу его не заметил. То есть не просто не узнал, но даже не понял, что Джаспер был совсем рядом. Благодаря Тине, мальчик за время своей короткой, но насыщенной жизни знавал много странных людей, поэтому он сразу понял, что этот Аксель – чокнутый, и решил держаться от него подальше.

Поезд вздрогнул и тронулся с места. Джаспер, заранее предвкушавший поездку на полной скорости до самой Финчли-роуд, был немного расстроен из-за этой ненужной остановки. Впрочем, у него было о чем подумать, пока он лежал на крыше вагона. В поезде находились Деймон, Кевин и Крис. Дина Миллера они не видели с той самой поездки в Эппинг. Кто-то из мальчиков собирался на обратном пути тоже «зацепиться». Не возвращаясь в вагон, Джаспер спрыгнул на платформу и встретился с ними у автомата с шоколадками.

Он уже был близок к тому, чтобы покинуть их и отправиться домой, срезав путь по тропинке, идущей параллельно железной дороге из Фрогнала на Вест-Энд-лейн. Бабушка советовала ему не ходить там в одиночку, особенно в темноте – якобы там было опасно. Вечер был близок, но Джаспер не придавал особого значения бабушкиным советам, тем более когда они касались вопросов безопасности. Он подумал, что сегодня у него будет прекрасная возможность побыть дома одному – Бьенвида не в счет, – а следовательно, есть шанс продвинуться в решении проблемы колокола.

Его приятели расшумелись: они не то чтобы ссорились, а скорее спорили, кто из них проедет на крыше до Бейкер-стрит. Крис заявил, что Деймон вечно только наблюдает, а сам так ни разу и не «зацепился».

– Я не трус, – возразил на это Деймон. – Просто не хочу, и все.

– Все этого хотят, – объявил Кевин.

– А я нет.

– Зачем ты тогда катаешься с нами, если не хочешь «цепляться»?

Деймон ничего не ответил, а Джаспер сказал, что идет домой. Он сделал то, что собирался: проехался с ветерком по длинному перегону – и мог теперь со спокойной душой прекратить «зацеперство». Что же, все хорошее рано или поздно заканчивается. Так им с Бьенвидой сказал Брайан, после того как они в воскресенье два раза подряд посмотрели «Грязного Гарри».

– Чем же ты теперь займешься? – спросил Крис так, будто в мире не было больше ничего, чем можно заняться, а «зацеперство» являлось единственным мыслимым хобби, развлечением, спортом и отдыхом. – Ну, вот чем?