Ковер царя Соломона

Том пробормотал, что ему очень жаль. Потом он набрался смелости, поднял глаза на бабушку и выразился, весьма туманно, что надеется на ее «спонсорство».

– Но тебе это не потребуется, – возразила она, – тебе дадут стипендию.

– Я имел в виду немного другое. Я не собираюсь возвращаться в университет, уже слишком поздно.

Несмотря на то что бабушкин взгляд посуровел, он горячо поведал ей о своем уличном оркестре и о том, что ему необходимы усилители и звукозаписывающая аппаратура для студии, в которой можно будет прослушивать и нанимать музыкантов. По мере рассказа недоверие на ее лице росло. Он поведал ей и об Алисе, будущей великой скрипачке, которой нужны деньги на обучение в Европе.

Пожилая женщина молчала. Ее внуку внезапно показалось, что она многое бы хотела ему сказать. В ее голове, похоже, вертелся целый ворох вопросов, упреков и сомнений. Но она была в замешательстве, понимая, что высказывать ему все это бесполезно. Когда долго живешь на свете, устаешь повторять одно и то же. И только одну вещь необходимо было сейчас прояснить, очень важную для них обоих.

– Скажи, Том, а с чего ты вдруг решил, что у меня много денег? – спросила она. – У меня их нет. Лишь на самое необходимое, но не более.

– Ты же сама говорила! – выпалил Мюррей. – Говорила, что завещала мне все!

– Я имела в виду дом.

– Но ты тогда дала мне понять… У меня сложилось такое впечатление… то есть я всегда думал, ты – богатая, обеспеченная, состоятельная, называй, как хочешь.

Старушка встала и начала убирать со стола. Она относила посуду в раковину, не пользуясь подносом – предмет за предметом, и когда вернулась к столу в третий раз за доской для сыра, то произнесла:

– Я действительно оставила тебе дом. Видишь ли, я не одобряю изменение завещаний. Ты обошелся со мной очень скверно, воспользовался моим домом как гостиницей, а в один прекрасный день пришел и заявил, что забираешь свои вещи и уходишь, но со мной свяжешься попозже. Вот только так и не связался. Мне восемьдесят три года, я не знаю, сколько мне еще осталось, и все же не хочу менять завещание, потому что сомневаюсь, что найду наследника лучше тебя. Хотя, положа руку на сердце, скажу, что на самом деле найти кого-нибудь хуже, чем ты, Том, было бы затруднительно.

Музыкант покраснел. Он понимал, что вел себя по отношению к бабушке отвратительно, и начал бормотать извинения, какие-то нелепые оправдания насчет того, что плохо себя чувствовал, ничего не соображал, да и сейчас ему очень плохо.

– Тем не менее у тебя хватило сил явиться ко мне в надежде, что я продам дом, чтобы спонсировать твой уличный оркестр, – сказала пожилая дама.

Мюррей принялся все опровергать. Он по-настоящему расстроился и преисполнился непривычными муками совести. Как же он раньше не понимал, что ведет себя так дурно? Молодой человек не находил себе оправданий. Бабушка права, права целиком и полностью, и ему нечего сказать, кроме как попросить у нее прощения. Если бы можно было отмотать время назад, он бы действовал иначе. Его редко посещали подобные мысли. В самом деле, к нам нечасто приходит понимание того, что нам нет прощения и оправдания, а все доводы в нашу защиту – неубедительны, то есть, что мы – абсолютно неправы. Отказ от самодовольного эгоизма – это крайне неприятное ощущение. Начинает казаться, что заглядываешь в черную яму, полную скверны, в которую очень легко упасть, присоединившись к корчащимся там грешникам.

Бабушка сказала Тому, что ему незачем брать такси до станции: она отвезет его сама. Вела машину она медленно, надолго останавливаясь на перекрестках и несколько теряясь при возможных опасностях – в общем, именно так, как водят пожилые. Внук поцеловал ее, но она осталась бесстрастной, хотя кивнула и даже слегка улыбнулась, когда он пообещал звонить. Похоже, оба они понимали, что никогда больше не увидятся.

В переулке ждал Аксель. Увидев его, Алиса дернулась. Она пришла в возбуждение и при этом испугалась, так как давно уже не видела его и только слышала шаги над головой, отправляясь спать. Услышав стук входной двери, он повернулся и пронзительно посмотрел на молодую женщину. На его лице медленно проявилась улыбка. Переулок освещал единственный фонарь в самом его конце.

– Значит, вот где ты работаешь…

– Действительно, не очень интересно, – произнесла скрипачка, тут же подумав, что сморозила какую-то глупость.

– Все зависит от интересов.

«Это он о себе говорит?»

– Давай возьмем такси, – предложил Джонас.

– Прямо до дома? – удивилась его собеседница, вспомнив, сколько это стоит.

– Ну, я не настолько привязан к подземке, как твой Том. По-моему, я уже упоминал, что спускаюсь туда только по необходимости.

Женщина не понимала, что он имеет в виду. Когда она уже решила, что ждать бесполезно, подъехало такси. Алиса отчетливо представила, как она будет сидеть в одном углу, а сам Аксель – в другом, и между ними останется чуть ли не метр пространства. Она была настолько в этом уверена, что, когда он сел рядом с ней и взял ее за руку, начала дрожать.

– Ты замерзла? – тут же спросил мужчина.