Кожа

Двенадцать часов спустя Малдер, отчаянно вращая рулевое колесо, вел арендованный лендровер по размытой дороге, на глазах превращающейся в болото. Рядом подскакивала на сидении Скалли. Она выполняла обязанности штурмана, то есть, несмотря на отчаянную тряску, пыталась сличать окружающий пейзаж с военной картой двадцатилетней давности. В результате джип то и дело сползал в ямищи величиной с вулканический кратер, которых на топографическом изображении не было и в помине. Усталая Скалли раздраженно поругивалась, а Малдер чувствовал, что силы его на исходе. Он не мог припомнить, когда в последний раз так изматывался, управляя автомобилем, — приходилось постоянно ворочать рычагом переключения передач, ладони стерлись в кровь о грубое, ребристое рулевое колесо, пот ручьями стекал по лицу.

Сейчас Таиланд ничем не напоминал тропический рай, о котором так любят рассказывать в телепутешествиях и рекламных изданиях по туризму. Местные красоты терялись в потоках дождя, рассекающих тяжелый, жаркий и влажный воздух. Малдер давно сбросил куртку, расстегнул ворот легкой рубашки, но каждый вздох все равно давался с большим трудом.

Петляющая дорога казалась огромной змеей, облепленной грязью, которая в любой момент могла вытянуться стрелой и так же быстро свиться кольцами. Время суток определялось только по часам — свинцовые облака застилали небо сплошной пеленой и ни один луч солнца не сумел бы пробиться сквозь эту завесу. Малдер включил фары, и лишь благодаря этому джип до сих пор умудрялся не врезаться в маячащие по сторонам дороги деревья.

Физическое утомление усугублялось психической усталостью. Последние двенадцать часов были сплошной нервотрепкой. На выходе из таможенного терминала аэропорта агентов ФБР уже поджидал представитель Вооруженных сил США — капрал в ладно сидящем мундире с неизменной пластилиновой улыбкой на лице. Тимоти ван Эппс оказался типичным служакой-карьеристом, который с удовольствием послал бы Скалли и Малдера к черту, тем более что их начальство находилось за тысячи миль отсюда. Но он получил приказ и вынужден был подчиниться. Прочтя короткую лекцию на тему «Отношения США с Королевством Таиланд на данный момент», ван Эппс вручил им сопроводительное письмо и карту, ориентируясь по которой, якобы можно было добраться до местечка Алькат. Правда, сам тут же развеял всякие иллюзии:

— Учтите, на местности все может оказаться совершенно иначе, чем на этом клочке туалетной бумаги. У нас не было необходимости обновлять карту со времен Вьетнама. Так что данные устарели минимум на двадцать лет. Если вдруг возникнет желание, подредактируйте эту картинку и перешлите по факсу — буду очень признателен.

Малдер сильно сомневался, что армейским чиновникам действительно могла понадобиться новая редакция карты, сделанная руками спецагентов ФБР. Скорее всего, приказание сверху просто не содержало распоряжения содействовать. Нет, Малдер не предполагал, что со стороны Вооруженных сил против них существует заговор, — хотя Скалли наверняка подозревала, что он думает именно об этом. Напротив — он удивился бы, если бы военные вдруг проявили гостеприимство. Они всегда относились к ФБР, как к нелюбимому младшему брату — терпели, но при случае всегда тихонько пакостили, особенно если поблизости не было «родителей».

Окончив инструктаж, ван Эппс посадил агентов в правительственный лимузин с дипломатическими номерами и отвез их на центральный железнодорожный вокзал столицы Хуа Ламфонг.

Скалли и Малдер уже тогда почувствовали усталость после некомфортного перелета, а ведь это было только начало. Но любопытство пока побеждало мучительное желание вздремнуть. Малдер смотрел в окно и думал о том, что жители Нью-Йорка и Чикаго напрасно называют свои города каменными джунглями. Они просто не видели Бангкок — вот это действительно настоящие, непролазные джунгли. Узкие улочки, забитые малолитражками, автобусами, моторикшами, и, куда ни глянь, — миллионы спешащих куда-то людей. Целое сонмище клерков в белых рубашках, женщин в разноцветных платьях, школьников в черных форменных пиджачках, монахов в оранжевых одеяниях, словно шарики в навечно заведенной броуновской машине. Небоскребы из стекла и бетона, словно дикие скалы, нависающие над древними, золотоверхими пагодами, казались плодом больного воображения, миражом, который развеется после приема соответствующего лекарства. Смешение стилей было просто немыслимым — новое отчаянно боролось со старым даже в пределах одного здания.

Скалли и Малдеру очень хотелось хоть на несколько минут окунуться в атмосферу странного города, но ван Эппс не предоставил им такой возможности, остановив машину прямо у вокзала, в здании которого в отличие от всего остального не было ничего экзотического. Когда он на прощание помахал агентам рукой, Малдер почувствовал огромное облегчение — теперь этот тип не будет висеть над душой и можно действовать свободно.