Козни туманного Альбиона

— Я только сегодня узнала, кто моя родная мать. Я думала, она меня бросила, отказалась. Я не знала, что их двое, что это тетка отняла у меня мать. Ох, и злая же я была на нее — у всех родители как родители, а у меня кукушка. Когда я к ней пришла (теперь-то я уж понимаю, это была Оксана) попросить денег, она мне: «Деточка, потерпи немного. Федор Петрович болен, скоро умрет, тогда все тебе останется». Я ей: «Мне некогда ждать, зима на носу, я хочу быть как все, а у меня нет ни пальто приличного, ни сапог». Она мне щедрой рукой штуку баксов отсыпала и говорит: «Иди, извини, больше дать не могу — Федор Петрович все наличные деньги потратил на путевку, решил в последний разок в Англию съездить» и показывает мне рекламный проспект с описанием вашего уникального маршрута. Ушла я, а сама думаю, чем же он таким болен, что все еще по Европе разъезжает? Узнать диагноз мне не составило большого труда. Я медсестрой в больнице работаю, в той, которой вся наша городская элита обслуживается. Нашла я карточку Богомолова. Оказалось, ничего у него, кроме аллергии, нет, здоров как бык. Тогда я решила: «Раз ты меня, родная мамочка, обманула, будет тебе, так как ты того заслуживаешь. Мечтаешь стать вдовой? Будешь».

— Вы задумали убить Богомолова?

— Да. Мне ведь пообещали деньги после его смерти? Пообещали. Причем пообещали скоро. А для меня «скоро» — это не десять лет, не пять и не год! Соврала, что муженек на ладан дышит? Получи труп в коробочке! А долго ждать, когда он сам помрет, это не для меня! Прости, мама, я ведь не знала, что ты не имеешь к Богомолову никакого отношения. Знаешь, как я его тогда ненавидела? Получалось — у меня отчим владеет десятком магазинов, а я на скромную зарплату медсестры самое необходимое себе не могу позволить.

— Ася, а зачем понадобилось с этой целью ехать в Лондон?

— А как бы я его здесь достала? Это раз. Два — у меня уже был план. Три — там, в Лондоне, со смертью туриста, обставленной как несчастный случай, не особо бы разбирались, быстренько бы вернули всю группу на родину — и все дела.

— Это вам так кажется, там «глухарей» не любят, — поправил Асю Иван.

— Я ведь не собиралась в него стрелять! Говорю же — у меня был план.

— А Саша для чего вам понадобился? Он был вашим сообщником?

— Сашка? Сообщником? Ну вы скажите! Нет, конечно, но в случае чего, он мог подтвердить, будто я была с ним. Я ведь, когда решила Богомолова на тот свет отправить, пришла к Саше, мы с ним встречались некоторое время. Пришла и спрашиваю: «В Лондон хочешь съездить, приведений половить?» Он мне: «Хочу, но у меня только шестьсот долларов». — «Добавлю. Поехали?» Он согласился. Так я уговорила его ехать со мной.

— Один технический вопрос? Лекарство, на которое у Богомолова была аллергия, вы везли отсюда? И как оно попало в бутылку с пивом?

— Лекарство я взяла у нас в больнице. Два года назад Богомолову делали операцию: грыжу вправляли. Поскольку у него аллергия на многие лекарства, то на каждый медикамент, используемый в ходе операции, проводилась проба. Все данные проб зафиксированы в карточке. Я взяла то лекарство, которое строго-настрого было запрещено Федору Петровичу. Потом я купила в магазине точно такое же пиво, какое купил Богомолов, осторожно вскрыла бутылку, влила препарат и закрыла крышку. У меня есть специальная открывалка, которая вновь ставит пробку на место. Конечно, лучше было бы это лекарство вколоть в Богомолова, когда он, скажем, спал. Но я боялась, что он проснется и схватит меня за руку, поэтому остановилась на пиве. Дальше — проще простого, когда все пошли на ужин, я подменила бутылки.

— Я же говорила, — зашептала Степа. — У нее такая же открывалка, как и у меня.

— Совесть не мучила, ведь этим пивом отравилась Лиза? — Иван с ненавистью посмотрел на Асю.

— А, ерунда! С ней ничего не случилось и не могло случиться, — в ответе Аси слышалась агрессия.

— Ясно, угрызений совести нет. Попытка столкнуть Богомолова в карьер вам также не удалась. Черепица ваша работа?

Ася кивнула и уперлась взглядом в скатерть.

— А если бы вы убили Орешкину? — пытался достучаться до совести Штурм.

— Так ведь не убила же.

— Хороший ответ, — хмыкнул Иван. — Поведайте, как вы опустили кирпич на голову Богомолову?

— Я обиделась, но вам этого не понять.

— Что-то новенькое! А вы расскажите, может, мы и поймем.

— Ладно. Скажу. Я предприняла три попытки — и ничего. Я его убиваю, а он выходит сухим из воды. Кощей бессмертный! Вот только он больше на пивную бочку похож, чем на скелет ходячий. Я тогда подумала: бог с ним, с Богомоловым, если сама судьба его бережет, и решила отказаться от своей затеи. Но когда мы прилетели из Лондона, в аэропорту всех встречали: Лизу родители, вас мужья и дети. А меня никто не встречал. Обидно. Меня опять злость обуяла и на мать, и на Федора Петровича.

— Детский сад какой-то! Обиделась, что не встречали. Богомолова тоже никто не встречал, и меня, и Зорькина. В конце концов, вы были с Сашей, — уточнил Штурм. — Кто вам еще нужен?