Краденое счастье

– Ну так веди себя, как человек! А не как печальный демон, дух изгнанья, тоже мне еще! – фыркнула Лиза. – Анна Спиридоновна, вы меня простите за резкие слова, я прекрасно понимаю, что вы не обязаны меня любить, тем более когда видите, что рядом со мной ваш сын пребывает в состоянии полного упадка, но прошу вас, избавьте меня от ощущения, что я сижу на горячей сковородке! Конечно, родители прекрасно натренировали меня в этом виде спорта, но больше не могу я жить, каждую секунду ожидая, что меня обидят или оскорбят. Прежде чем начать этот разговор, я тщательно проанализировала свое поведение в вашем доме и могу поклясться, что не дала реального повода ни для чего такого, кроме того, что вышла замуж за вашего сына.

– Но ведь и я тебя не оскорбляла, – попыталась оправдаться мама Руслана.

– Анна Спиридоновна!

– Все, все, Лиза! Ты права, – мама растерянно улыбнулась, – ты совершенно права, и я надеюсь, что вскоре мы с тобой прекрасно поладим. А сейчас положи мне, пожалуйста, на тарелку пирожков и налей чаю, чтобы я могла спокойно и с удовольствием посмотреть сериал у себя в комнате. От всей души поздравляю тебя, детка.

– А что случилось? – рискнул спросить Руслан.

Женщины вдруг обменялись грозным, каким-то доисторическим взглядом, так что Руслан немного испугался.

Мама ободряюще погладила Лизу по плечу и вышла. Жена молча стала убирать со стола.

– Лиза, прости мою невнимательность, но я никак не вспомню, какой сегодня праздник…

Она фыркнула:

– Ты не невнимательный, ты тупой. Мне казалось, я понятно выразилась, что жду ребенка.

От потрясения Руслан не мог сказать ни слова. Непонятно почему, но он, взрослый человек с медицинским образованием, как-то упустил из виду, что от семейной жизни бывают дети.

– Так что думай, – Лиза быстро сновала по кухне, – готов ли ты к этому, и если нет, давай разойдемся сразу, пока я еще на ходу. Эгоисткой мне уже не стать, но вдруг сегодня по дороге из женской консультации меня с большим опозданием озарила идея, что на всех не услужишь и заботиться нужно не обо всех подряд, а только о тех, кто сам не может о себе позаботиться. Ребенок нуждается во мне, ты – нет, так что выбор очевиден.

– Но почему ты противопоставляешь? – спросил Руслан.

– Да потому что! – Лиза резким движением поставила перед ним чашку, не пролив при этом ни капли. – Руслан, без обид, но я не могу допустить, чтобы ребенок рос в психопатической обстановке. Я сама в ней выросла и знаю, как это ужасно. Чтобы ребенок с младенчества приучался заглядывать папочке в глаза и думать, чем же таким он мог любимого папочку расстроить, я уже молчу о любимой бабушке, нет, не бывать этому, пока я жива! Мне даже наплевать, если скажут, что я струсила жить с инвалидом. Хорош инвалид, целый ректор.

– Лиза!

– Что?

– Помолчи, пожалуйста, одну минуту.

Жена вышла из кухни, и Руслан остался в одиночестве. Машинально глотнув чаю, он вдруг понял, что все в одночасье изменилось, даже воздух будто сделался другим. Он совершенно отчетливо почувствовал, как круг времени сдвинулся на одно деление, переместив его из центра в тень, на второй план, как бывает на старинных часах с фигурками.

Горечь от утраты Инги и чувство вины остались при нем, но внезапно потеряли остроту, потому что он перестал быть главным героем, уступив это место своему ребенку.

А у второстепенных персонажей и чувства, слава богу, второстепенные.

Вся его предыдущая жизнь вдруг стала не просто чередой разнообразных поступков, а опытом, благодаря которому он сможет защитить свое дитя, понять его и предостеречь. Значит, неблаговидные поступки, которых он стыдился, тоже были нужны, ибо негативный опыт – тоже опыт.

Перспектива становится простой и ясной: надо засунуть свои переживания куда подальше, вот и все.

Черт возьми, он даже на эту паузу не имеет права!

Руслан, как мог быстро, вскочил, схватил костыли и отправился за Лизой. Жена лежала на кровати с книжкой и делала вид, будто внимательно читает.

Он лег рядом, крепко обнял ее и прижал к себе.

– Мешаешь читать, – буркнула Лиза.

– Ладно, ладно, – Руслан положил руку ей на живот, – читай, я с ним пообщаюсь.

– Или с ней.

– Ну да. А ты кого хочешь?

– Не знаю. А ты?

– Тройню. Слушай, ты, наверное, думаешь, вот он приперся со своими поцелуями и решил, что все в порядке, будто бы он меня и не изводил все это время. Нет, Лиза, я знаю, что виноват перед тобой…

– Да при чем тут виноват или не виноват! – она все еще делала вид, будто читает. – Ты знаешь, с каким чувством я сегодня готовила ужин? Будто собиралась на собственную казнь! Я была уверена, что ты с радостью ухватишься за идею развода, а это для меня все равно что смерть, но жить дальше в отчуждении я тоже уже не могла.

– Лиза, послушай… – начал Руслан и осекся. Еще вчера он мог признаться жене, а сегодня уже нет. Теперь она носит под сердцем его ребенка, и надо защищать ее и беречь. Время, когда Лиза могла бы стать ему мудрой и всепрощающей утешительницей, прошло, и слава богу.