Край Ветров: Пироманс

Конечно, рисунок на мозаичном полотне не был секретом. Но почему-то, даже когда до завершения оставалось совсем чуть-чуть, Айра не мог осознать до конца, что же это такое получается и каким оно будет в итоге.

И вот, когда он нанизал последнюю бусину, а затем закрепил узелок и обрезал ножницами торчащий кусок лески, ему явился окончательный лик его трудоемкой, кропотливой работы: мыс, похожий на рог, маяк на фоне старой горы и город, раскинувшийся на выгнутом побережье, сверкающий золотом в свете закатных лучей.

И Айра вспомнил, кто он. По крайней мере, осознал. Точного имени, конкретной своей внешности он вспомнить не мог — да и незачем это было сейчас. Но он осознал, зачем он здесь, и почему пошел за Мартой — за Ветивером, конечно же.

Айра поднял взгляд на Марту:

— Так когда мы вернемся домой?

Марта отвлеклась от книги и впервые за много дней улыбнулась. Вышло это у нее невесело, но хоть так.

— Ну вот, ты вспомнил.

— Не все.

— Хоть что-то. Итак, ты доплел свое первое готовое изделие. Как ты находишь его?

— Ну… — Айра задумался. — Я мог бы и лучше, пожалуй. В некоторых местах я допустил ошибки, приходилось переплетать. Так что, я мог бы быстрей. Кроме того, схему я рассчитал не сам, а только придумал основу рисунка. В общем, мне еще очень многому предстоит научиться.

— Только если захочешь, — мягко сказала Марта.

— То есть?

Марта вздохнула. Встала, прошлась по комнате ближе к столу Айры и присела на стул рядом.

— Миры, по которым мы путешествуем, связаны примерно так же, как бисеринки в изделии, — начала она. — Бывают такие, через которые проходит множество путей, бывают тупиковые. Да и сам бисер разный: некоторые бусины — просто копии друг друга, растиражированные на станке, другие — уникальная ручная работа. Некоторые — простые и понятные, другие — аляповатые и цветастые. И каждый глубок ровно настолько, насколько глубоко может видеть глаз смотрящего на бисеринку. И в каждом есть ровно столько возможностей, сколько их есть у бисеринки в браслете: она может быть незаметной, может быть основой, а может испортить все.

Айра кивнул. То, что говорила Марта, не противоречило его внутренним ощущениям.

— Кроме того, теперь ты знаешь главное, — продолжила Марта. — Только тот, кто побывал в огромном числе миров, может увидеть все изделие целиком.

Айра попытался осмыслить ее слова.

— Но разве это не грустно, — спросил он, — понимать, что ты живешь… ну, в бисерном слонике, например?

— Именно поэтому мироходец со временем понимает, что не свободен, — кивнула Марта. — И начинает искать выход. Пока что единственный выход — прокладывать новые пути. Возможно, рано или поздно, это превратит твоего слоника в лошадь или даже дракона.

— А что, если изделие — не слоник? — живо спросил Айра. — Что, если невозможно найти границы миров? Или ты нашла их?

— Границы миров ищет тот, кто не может найти своего места там, где родился. Изменить слоника на дракона хочет тот, кто недоволен собой, но не может изменить себя. В конце концов, все сводится к любви. Но это такая банальная истина, что я даже повторять ее не хочу.

— К любви к себе?

— К себе.

— А не к кому-нибудь?

— Ну, и к кому-нибудь. Но кого-нибудь ты сможешь полюбить, лишь полюбив себя, — Марта откинулась на спинку стула, и ее лицо снова стало скучающим. — Слушай, Айра, ты с легкостью осваивал вещи и посложней. С чего ты впился в эту дурацкую тему? Почему ты барахтаешься в ней, словно маленький ребенок? Почему она так влечет тебя? Я не соглашалась учить тебя любви. Я согласилась лишь обучить тебя моему ремеслу, раз уж ты имеешь к нему склонность, и помочь тебе взамен на твою помощь мне.

— Ты и не сможешь обучить меня любви, ведь ты — мироходец, который прокладывает пути, чтобы изменить слоника на дракона. А значит, по твоим словам, ты ничего в любви не смыслишь.

— Ты все понял по-своему. Я не говорила, что я прокладываю пути по этой самой причине. Ты не думал, что не может все быть так просто?

— Зачем же тогда ты бежишь от судьбы?

— Я ищу за пределом известных миров то, чего нет в известных.

— Человека, который сможет тебя терпеть?

— Ай да шутник, Айра! — Марта рассмеялась.

— Что же тогда? Лекарство от смерти? Власть, которая подчинит тебе всего дракона? То есть пока что — слоника?

— Айра, Айра, глупыш. Ты поймешь меня не раньше, чем будешь готов. Тогда ты сам узнаешь ответ.

ГЛАВА 14

В кромешной темноте гасли и снова разгорались золотистые рваные кольца, похожие на следы от дождя на спокойной воде.

Вспомогательное заклинание, позволяющее видеть перед собой начертание другого, тоже отнимало немало сил и требовало сосредоточенности. Это же у нас что-то на границе, так? Это же костыль, попытка заглянуть за грань, в изнанку, которая нам, слабакам и выродкам, не под силу? Пусть. Это стоит того. Наш мизерный шанс того стоит.

В конце концов, то, что я собираюсь колдовать после — незначительно в сравнении с подготовительным этапом.

Итак, вот оно — полотно. Это — огромный эллипс, возмутительно правильный, судя по всему. Отливали на совесть. Золатунная рамка задает некоторые точки, но в целом она бесполезна.