Кракен

– Да, но, – опасливо сказала Коллингсвуд, – не такая уж она и восхитительная, учитывая, что это гребаный бред сивой кобылы.

Они буравили дальше.

– Ну, – сказал Варди, – твоя правда. К сожалению, здесь мне придется уступить. – Никто из них не рассмеялся, хотя мог бы.

– Ладно, – сказала Коллингсвуд. – Ты-то чего здесь? Что это за документы? – везде валялись бумажки.

– Ну… – Варди как будто колебался. Бросил на нее взгляд: – Помнишь эту любопытную записку с небес? Я подумывал, кто же это мог быть. – Он закрыл одну из папок, чтобы она увидела заглавие.

– Гризамент? – спросила она. – Он же помер. – Голос у нее был уместно неуверенный.

– Разумеется.

– Бэрон же был на похоронах.

– Вроде того. Да.

– И это был Тату, да? – спросила Коллингсвуд. – Кто его замочил.

– Нет. Люди так думали, но нет. Он просто заболел, и все, так что общался с врачами, некромантами. Мы получили его медицинскую карту, и я могу тебе сказать со всей уверенностью, что у него был рак и что этот рак его со всей уверенностью убивал.

– И… почему ты думаешь, что это он?

– Что-то в образе действий. Что-то в том, как мы нашли Эла Адлера после стольких лет. Что-то в слухах, что нескольким монстропасам предлагали крупный заказ. Помнишь его?..

– Нет, ни хрена я не помню, не было меня тогда.

– Ну, он всегда был традиционалистом.

– Ну и кто все эти люди? – спросила Коллингсвуд. Показала на сведения о каком-то академике, каком-то физике по имени Коул, каком-то докторе, Эле Адлере, Берн.

– Сообщники. Так или иначе связанные с его, кхе, похоронами, кхе. Я подумываю снова их навестить. Хочется испытать пару теорий. Все это наводит на мысли. Приходят в голову кое-какие идеи. – Он улыбнулся. Это пугало. – Мне действительно любопытно, что они скажут обо всем этом. Всем этом

. – Он посмотрел сквозь стену на странную ночь, где на богов не обращали внимания, а воспоминания охотились на будущее.

43

– Ну ладно. – Дейн выбрался из мусорного контейнера с профессиональной скоростью и при минимальном расплескивании отходов. У его были разбитая чашка, радио, забитое плесенью, половина чемодана. Билли уставился. – Итак, если мы хотим разрулить ситуацию, – эй, ты же понимаешь, что тут есть кому потом убрать? – нам пригодится все это, чтобы…

Чтобы что? Чашка, похоже, для какого-то эликсира, требовавшего именно такую тару; радио – чтобы настроиться на какой-то смутный поток прокисшей информации; чемодан – чтобы что-то там вместить, что иначе нести невозможно. Дейн формулировал с трудом. Он продолжал твердить, что если они столкнулись с лондонмантами, то нужно подготовиться.

Оказывается, подумал Билли, он теперь живет в довольно пошлом мире. На втором дне, под повседневностью, – осознал Билли с чувством между пиететом и насмешкой, – у вещей была сила, до идиотского немалая, только потому, что вещь немного похожа на что-нибудь еще. Хочешь наколдовать колючую изгородь – что же еще бросить за спину, как не старую расческу? Всего-то надо уметь работать с такими ассоциациями.

– Лондонманты не занимают сторон, – сказал Дейн. – В этом все они.

– Может, Сайра дезертировала, – сказал Билли. – Действует в одиночку.

– Мне нужно новое оружие, – неоднократно повторял Дейн. После битвы при Башне «Стар Трека» он остался разочарован своим арсеналом. Какой бы ни была конкретика этой текущей борьбы, – по видимости, между Гризаментом и лондонмантами, – Дейну не хватало боевой мощи. С помощью Вати, анонимизировавшего его запрос, он обратился к оружейникам Лондона. Потому что у кого-то поблизости на взводе имелся психический мегатоннаж целого гребаного архитевтиса.

На задворках парка Уордсворт он принял доставку оружия, оставленную под конкретным кустом, словно какой-то сказочный младенец. Пешеходы были, но рядом – никого, и в любом случае, как и большинство лондонцев, они по большей части двигались воровато и спешно, будто попали в парк против своей воли.

Дейн избавился от гарпуна с видимым облегчением. У паладина Церкви Бога-Кракена был небольшой выбор. Как и многие группы без настоящей власти и реалполитик, церковь была скована своей собственной эстетикой. Ее оперативники просто не могли носить пистолеты, потому что пистолеты недостаточно спрутские.

Стандартная жалоба. Солдаты-новички Пчелиного собора канючили по пьяни: «Не то чтобы духовые трубки с дротиками-жалами – это не круто, но просто вот…» «Я, конечно, наловчился орудовать паропалицей, – обращался недовольный поршеньпанк к старейшинам, – но разве не будет эффективней?..» Ох, карабинчик бы, изнывали набожные ассасины.

Для большего пропагандистского размаха Церковь Бога-Кракена могла бы снаряжать своих бойцов, скажем, FN P90 или HK53 и объяснять с афористичной логикой проповедей, что благодаря скорострельности векторы рассеивания пуль раскидываются аки щупальца, или что укус оружия подобен клюву спрута, или еще что. Как отлученного, Дейна больше ничего не ограничивало. И из земли он выкопал тяжелый пистолет.