Крах "Барбароссы" (СИ)

— Как только выйдут, сразу же всех корреспондентов в полк. Пусть побеседуют с людьми и дадут большие статьи во всех газетах. Наиболее отличившихся во главе с Гавриловым сразу представьте к наградам. И направьте в Москву! Награждать буду сам лично и с максимальной «помпой»! Народ должен знать своих героев! — Сталин закончил хождение и снова уселся на свое место, дав понять Жукову, что можно продолжать.

— Хуже всего положение на Прибалтийском фронте. Темп продвижения немцев существенно выше расчетного. Причины вы знаете. Кроме того, поступила свежая информация, что немцы перебросили для поддержки действий 4-ой танковой группы из полосы Западного фронта в полосу Прибалтийского 8-ой авиакорпус. В полосе действий 4-ой танковой им удалось обеспечить превосходство в силах авиации. На левом фланге 16-я армия противника продвинулась на 140 км и взяла Укмерге. На правом фланге 18 армия продвинулась вдоль побережья на 150 км, взяла Лиепаю и подходит к Вентспилсу. 4-я танковая группа прошла от границы 250 км и вышла к Западной Двине у Саласпилса, то есть вышла к главному стратегическому рубежу на три дня раньше расчетного срока, — Жуков сделал длинную паузу, затем, глядя в глаза Верховному, продолжил,

— Сегодня, то есть, уже вчера, товарищ Верховный Главнокомандующий, произошло чрезвычайное событие. Передовой отряд 41-го немецкого моторизованного корпуса захватил переправу через Западную Двину у Саласпилса в 15 км южнее Риги, — Жуков указал место на карте.

В большом кабинете повисла гнетущая тишина. Жуков продолжил:

— По сведениям, полученным из штаба Прибалтийского фронта, взвод диверсантов ночью захватил строительный спецлагерь НКВД у Саласпилса, вооружил заключенных и утром атаковал с тыла опорные пункты на восточном берегу, на острове Долес и на западном берегу. Отбить опорные пункты не удалось, так как авиация противника весь день ожесточенно бомбила все наши соседние опорные пункты. Днем к противнику подошли части танковой и моторизованной дивизий, которые атаковали наши позиции и расширили плацдарм. Сейчас противник захватил на восточном берегу плацдарм шириной 6 и глубиной 3 км. Наши войска удерживают вторую линию обороны.

Сталин медленно встал, опираясь кулаками на стол и, медленно роняя слова, глядя на Жукова, произнес:

— И что же это за войска у вас там сидели в этих опорных пунктах, что их доходяги — заключенные лопатами забили? И не рассказывайте мне, что их вооружили диверсанты! Взвод диверсантов, даже если обосрется, больше сотни единиц стрелкового оружия с собой не принесет! Сколько у Вас там войск сидело?

— Товарищ Сталин! Разрешите объяснить!

— Ну — ну!

— По сообщению Кузнецова, в спецлагере содержались около тысячи бывших кадровых офицеров латышской армии. Диверсанты ночью скрытно уничтожили охрану лагеря — два взвода конвойных войск НКВД, и вооружили заключенных захваченным и принесенным с собой оружием. Затем, заключенные под конвоем переодетых диверсантов прошли внутрь опорных пунктов, якобы для проведения строительных работ, и внезапно напали на наших бойцов. Большая часть личного состава гарнизонов также занималась строительными работами. Диверсанты и заключенные захватили три опорных пункта, в которых размещались два наших стрелковых батальона. Почти сразу к немцам подошли танковый и моторизованный батальоны, которые явно ожидали поблизости. Затем на плацдарм подошли еще две дивизии. Полной ясности картины у меня еще нет, но сегодня Кузнецов пришлет мне подробный доклад о случившемся.

Сталин, все также опираясь кулаками о стол, долго молчал, затем перевел взгляд на Берию.

— Тысяча человек — это два батальона. Два батальона офицеров. Что такое офицерские части, я по гражданской войне очень хорошо помню. Два офицерских батальона против двух обычных батальонов. Да еще внезапное нападение. Да еще с тыла. Шансов у наших бойцов не было никаких, — он говорил медленно, с длинными паузами между словами, с явственно прорезавшимся грузинским акцентом. Присутствовавшие мысленно втянули головы в плечи. Хорошо знавшие Хозяина Шапошников, Молотов и Берия видели, что Хозяин с трудом подавляет готовый прорваться гнев.

— А теперь, товарищ Берия, объясните нам, откуда на главном стратегическом рубеже объявился спецлагерь с заключенными офицерами? Если память меня не подводит, а она меня никогда не подводит, мы принимали решение отправить все вычищенные с новых территорий контрреволюционные элементы в сибирские лагеря, а на строительство рубежей перебросить заключенных крестьян из Сибири! С тем, чтобы при подходе немцев, их использовать для укомплектования войск на тыловом рубеже, — Сталин замолчал, уставившись на Берию.

— Я помню ваши указания на этот счет, товарищ Сталин. Наркомат их неукоснительно выполняет. Я немедленно проведу расследование и выясню, как такое могло произойти.

— Вот именно, иди и выясняй! К концу дня жду от тебя доклад. Я тебя больше не задерживаю!

Берия схватил свою папку и рысью выбежал из кабинета.

А ведь снова вывернется, сучий потрох, — подумал наркоминдел В. М. Молотов.