Крах империи евреев

Великая Империя была масштабной, единой неделимой. Она поддерживалась силовым ресурсом – воинской касты и объединялась единой Верой в лице разнородной касты духовенства. Она была обеспечена материально работой касты кормильцев и стягивалась в монолитное целое золотой паутиной экономики при помощи касты евреев. Однако наружность гигантской государственной машины может быть обманчивой. Монолитность Империи к середине изучаемого нами периода был чисто кажущейся. На практике она уже была расколота на огромные автономные куски, при этом деление продолжалось. Империи, живущие в теле огромного государства, сами по себе стали непомерно велики. Другими словами, ввиду недостаточного количества должностных лиц крупные государства, дублирующие структуру Великой Империи и сами являвшиеся империями по ее образу и подобию, осуществляли далеко не полный контроль на местах. По сути дела их власть была несовершенной и недостаточно эффективной. Им уже противостояли тысячи очагов автономии, справиться с которыми и они сами, и даже центральная имперская власть были бессильны. Это вполне естественное явление при ослаблении хватки центральной власти. Оно отмечается во все времена и во всех властных структурах даже малых государств. По тем же самым причинам, например, власть султана в Турецкой империи была заметно слабее на северных, европейских границах его государства, в Молдавии, Валахии, Трансильвании, в татарском ханстве в Крыму… Мы уже упоминали о существовании в силу географических причин многочисленных автономных областей в горах Балкан, в Албании, в Морее… Примеров этому множество и в наше время.

Чем слабее власть хватка центральной власти на местах, чем слабее контроль над автономиями, тем больше в них самодурство и разгул власти чиновников средней руки.

Итак, третий фактор. Разгул чиновничества на местах или коррупция, выражаясь современным языком. Не вызывает сомнения, что коррупция в среде государственных служащих, особенно в фискальных и финансовых аппаратах, достигла внушительных размеров как на Юге, так и на Севере Европы, то есть во всех западных провинциях. «Не существует таких гражданских или уголовных дел, – пишет из Фландрии в 1573 году герцог Альба, – решение которых нельзя было бы купить за деньги, как покупают мясо в лавке… большинство советников продает свои услуги всем желающим…» Вездесущая коррупция составляет, безусловно, одно из самых непреодолимых препятствий для деятельности наместников. Она стала одним из многоликих, самостоятельных и внешне незаметных проявлений власти. (Vierteljahrschrift fur Sozial-and Wirtschaftsgeschichte, 1957, 1958, 1960, 1961). Она стала одним из тех убежищ, где индивид мог найти защиту от закона в извечном противостоянии изворотливости и силы. «Испанские законы, – писал около 1632 года постаревший Родриго Виверо, – похожи на паутину, в которой застревают только мухи и москиты». Богатые и влиятельные лица теперь уже не попадают в сеть, где бьются лишь «бедняки и неудачники». Но в какие времена было иначе?

Другим признаком слабости больших государств стало отсутствие тесной связи с массой «налогоплательщиков», а, следовательно, и невозможность полноценного использования получаемых от них доходов. Отсюда серьезные фискальные и, соответственно, финансовые затруднения. Новые имперские провинции, почти государства не располагали ни собственным казначейством, ни собственными банками. Постоянно возникала необходимость прибегать к услугам заимодавцев, которых мы называем современным словом «банкиры». Любой король не мог обходиться без них. Когда Филипп II в сентябре 1559 года вернулся в Испанию, его важнейшей заботой на протяжении следующих десяти лет было привести в порядок финансы. В это время он получает отовсюду советы, которые, в конечном счете, сводятся к рекомендациям обратиться то к Аффаитати, то к Фуггерам, то к генуэзцам, и даже, когда его охватывали приступы национализма, к своим испанским банкирам, например к семье Мальвенда из Бургоса.